Мы проговорили всего две минуты, когда я почувствовал, что кто-то дергает меня за штанину, я огляделся. Роджер Ривз! Он стоял на четвереньках, размахивал банкой пива и тремя косяками.
— Выпей! А косари спрячь в трусы. Не нравится мне вся эта заварушка. Чувак, я поверить не мог тому, что видел по телику. Почему эти сукины дети упекли Джуди? Я молюсь за нее. Знаешь, то же самое со мной проделали в Джорджии много лет назад. Они арестовали Мари. Грязные подонки. Но теперь я знаю, как отсюда выбраться. Я просил Бога, чтобы подсказал способ. Мари собирается перекинуть веревку через стену в прогулочный двор. При помощи арбалета. Я подкупил нескольких фунсионариос. Сегодня ночью я вытащу тебя из камеры. Пойдешь со мной. За Джуди мы вернемся. Отправимся в Южную Африку выращивать коноплю. Мари и Джуди там понравится. Господи, это прекрасная страна. Здесь сидит человек из Роттердама. Он может переправлять траву из Южной Африки в Голландию. Знаешь, сколько сейчас стоит хорошая трава в Голландии? Кстати, я уверен, что твой ирландский друг всех нас кинул.
Я с трудом понимал, о чем он толкует.
— Роджер, я должен поговорить с Машей. Осталось только две минуты.
— О Господи! Говард, прости! Увидимся позже. Да благословит тебя Господь!
— Майкл Кац приехал в Пальму, — сообщила Маша. — Собирается прийти к тебе с испанским адвокатом.
— Termina, Hooward, рог favor, ahora97.
Маше велели уходить: свидание окончено. Мне отдали ее передачу и отвели назад в тубу, но сразу же вернули в кабинку для свиданий. На сей раз меня ожидал Луис Морель. Он рассказал все без обиняков: американцы лезут из кожи вон, чтобы меня заполучить, журналисты растрезвонили о моем аресте, так что едва ли удастся убедить испанский суд не соглашаться на экстрадицию. У Джуди гораздо больше шансов. Так или иначе, нас обоих перевезут в Мадрид и будут держать там, пока Национальный суд не примет окончательного решения. Морель хотел попытаться освободить Джуди под залог, а если не удастся, всячески оттягивать ее перевод в мадридскую тюрьму, чтобы она могла видеться с детьми. Они собирались навестить нас с Майклом позднее.
Вернувшись в клетку, я проглядел газетные сообщения. Одни выдумки. И уважаемые издания, и бульварная пресса напечатали пресс-релиз Управления федерального прокурора во Флориде о том, что пресечена «самая крупная в истории сделка с марихуаной». Томас Кэш, официальный представитель DEA, назвал меня «Марко Поло в контрабанде наркотиков». По его уверениям я манипулировал «тысячами тонн». «Дейли экспресс» и «Дейли мейл» наплели, будто я руководил «империей каннабиса с капиталом в двести миллионов фунтов», используя в преступных целях «подводные впадины и тайники, отмеченные океанографическими буями». Один из тайников, пещеру на Коста-Брава, якобы отыскали и обнаружили внутри пятнадцать тонн лучшего ливанского гашиша, несколько катеров и склад пулеметов. Я владел флотом грузовых кораблей, финансовыми компаниями, недвижимостью по всему миру. Поддерживал связи с самыми могущественными гангстерами, секретными службами и террористическими организациями. Я хвастался, что «слишком умен и хитер, чтобы меня поймали». «Дейли миррор» величала меня «одним из самых хитрых наркобаронов всех времен, главарем безжалостной структуры, которая выступала достойным противником мафии или запуганных колумбийцев». Сообщалось, что одного из моих приспешников-террористов, Джеймса Мак-Канна, боевика Временной ИРА, также арестовали в Пальме. Какого черта Джим делал на Мальорке?
Известие об аресте Мак-Канна побудило пресс-центр ИРА в Белфасте сделать, как я полагаю, первое официальное заявление относительно Кида. Оно гласило: «Ирландская Республиканская Армия отказывается признавать любые предположения прессы относительно того, что Джеймс Мак-Канн, арестованный за контрабанду наркотиков, когда-либо участвовал в нашем движении или в нашей борьбе. Наше отношение к наркотикам и перевозке их хорошо известно».
Газеты уверяли, что моя организация была раскрыта в ходе совместного расследования Скотленд-Ярдом и ФБР дела о похищении в ноябре 1983 года из хранилища Бринкс-Мат в аэропорту Хитроу золотых слитков на двадцать шесть миллионов фунтов. Доказательством моей изощренной изобретательности послужили пустые тюбики для зубной пасты, обнаруженные у меня дома. Они якобы использовались как контейнеры для сообщений, которые мои курьеры перевозили по всему миру.
Я тщетно пытался переварить эту кашу, когда меня снова вызвали из клетки — теперь уже в кабинет директора тюрьмы Хоакина Мехуто, где находились Луис Морель и Майкл Кац. На Каце была одна из моих рубашек, подарок Эмбер. Луис объяснил, что, приняв во внимание шум вокруг моего ареста и сопряженные с ним юридические сложности, сеньор Мехуто любезно предоставляет мне свой кабинет для свиданий с адвокатами. Прежде чем оставить нас наедине, сеньор Мехуто хотел бы узнать, нет ли у меня каких-либо просьб. Я высказал пожелание встретиться с Джуди. Сеньор Мехуто кивнул и удалился.