— Говард, я не виню тебя за то, что ты не стал отвечать на вопросы в присутствии судьи. Я откликнулся на твою записку с просьбой встретиться. В прошлом испанские власти позволяли мне посещать заключенных, но теперь порядок изменился.
Твой адвокат ходатайствовал перед судом, чтобы мы с Бобом ответили на некоторые твои вопросы. Мы готовы отвечать.
— Густаво, что мы должны их спросить?
— Советую тебе молчать, Говард. Это незаконно.
— Я прочитал твои заявления для печати по поводу освобождения Джудит, — продолжил Ловато. — Должен сообщить, что мы не можем договариваться об условиях ее освобождения. Законы этой страны не признают сделок о признании вины. С этим придется подождать, пока ты не окажешься на территории Соединенных Штатов. Так что в твоих интересах и в интересах твоей жены не противиться экстрадиции и приехать во Флориду добровольно. Как только Джудит окажется в Майами, уверен, правительство Соединенных Штатов не станет выступать против назначения залога. Мы могли бы заключить сделку о признании вины для вас обоих. Джудит навещала бы тебя в Исправительном центре Большого Майами. Дети жили бы с ней. Вы зря тянете время. Оно не пойдет в зачет сроков тюремного заключения. Разве не так, Боб?
— Полагаю, да, хотя я не эксперт по вынесению приговора, — сказал О'Нил.
— Это правильно, Густаво? — спросил я.
Густаво не издал ни звука — продолжал писать, фиксируя каждое слово.
— Почему вы вменили мне в вину операцию с колонками 1973 года? — поинтересовался я. — Ведь я уже за это отсидел.
— Мы, как представители правительства Соединенных Штатов, не признаем иностранных судимостей, — ответил Ловато.
— А какое отношение имеют Соединенные Штаты к грузу, арестованному в Ванкувере? Иностранных государств вы тоже не признаете?
— Ну, Канада — наш ближайший сосед. Кроме того, имеются доказательства, что товар из Ванкувера продавался в Калифорнии. Правительство Соединенных Штатов полагает, что и конфискованную партию намеревались продавать в нашей стране. Поэтому дело подпадает под нашу юрисдикцию. У нас очень длинные руки, Говард.
— Мистер О'Нил, применяется ли Закон о реформе практики вынесения приговора к предъявленным мне обвинениям?
— Говард, зови меня Боб. Так проще. Хороший вопрос. Должен признать, что не знаю. Не хочу сбивать тебя с толку. Если применяется, тебя приговорят к пожизненному заключению. В противном случае ты получил бы максимум сто сорок пять лет.
— В любом случае много, Говард, — вставил Ловато. — Приезжай в Соединенные Штаты прямо сейчас и начни сокращать срок.
— Не думаю, что Испания меня выдаст. И при всем уважении, сомневаюсь, что вы в этом уверены, иначе не пытались бы убедить меня ехать добровольно.
— Я веду эти разговоры для твоего блага, Говард. Мне не нравится, что ты зря теряешь время.
— Говард, буду с тобой честен, — вмешался О'Нил. — Судебный процесс над твоими сообвиняемыми запланирован на начало нового года. Это одна из причин, почему нам нужно, чтобы ты побыстрее оказался в Штатах. На твоем месте я бы предпочел участвовать в судебном разбирательстве с несколькими подсудимыми, нежели стоять перед присяжными в одиночестве. Но я не собираюсь тебя уговоривать. Это твое решение. В любом случае мне интересно, почему ты думаешь, что Испания тебя не выдаст? Какие у тебя резоны?
— Меня обвиняют по статьям RICO, а также в отмывании денег и сговоре. Ни одно из этих деяний в Испании не считается преступлением.
— Ну и что с того? Главное, что в Соединенных Штатах считаются, — парировал Ловато.
— Но для того чтобы Испания меня выдала, — заспорил я, — она должна признать их преступлениями.
— Говард, оставлю при себе мнение по поводу советов твоего великолепного адвоката сеньора Густаво Лопеса Муньос-и-Ларрас, но это ты за решеткой, а не он. Забудь о юридической ерунде, которая происходит в судах. Тебя выдадут. Испания уже разозлила нас, не выдав Очоа, и осознала свою ошибку. Второй осечки не будет, уверяю тебя.
— Все тот же крутой парень, Крейг?
— Лучше тебе поверить, Говард.
— Если больше нет вопросов, думаю, что мы должны идти, агент Ловато, — заметил О'Нил.
Эль фискаль вызвал охранников. Меня отвели в комнату для свиданий поговорить с Густаво.
— Говард, в жизни не видел подобного. Поведение судьи возмутительно. Я собираюсь подать жалобу и сегодня же все рассказать газетам. Ну да ладно, забудь! У меня хорошие новости.
— Какие?
— Я уверен, что мы сможем добиться освобождения Джуди под залог.