— Это «Парадайз», — сказал фермер. Я пребывал в недоумении:
— Это его мы арендуем, Джим? А где крыша?
— Здесь жил полковник Уильям Хенн, — уточнил фермер, — а вы снимаете коттедж по соседству Кстати, я не разобрал вашего имени.
— Его зовут Брендан, — быстро вставил Джим.
— Какой еще Брендан? — спросил фермер.
— Мак-Карти, — пояснил я. — Наша семья происходит из Корка.
— Добро пожаловать в «Парадайз», мистер Мак-Карти! Мы подъехали к коттеджу. Дороги не было и в помине.
Как нельзя кстати для наших целей.
— Какой у этого места адрес? — спросил я фермера.
— Парадайз-коттедж, Парадайз-хаус, Парадайз... Но на вашем месте, мистер Мак-Карти, на конверте я бы еще добавлял: «Рядом с Баллинакалли».
На пути в «Шаннон Шамрок» я спросил Джима, почему он выбрал название «Ашлинг» для лимерикской компании.
— Трудновато для твоих гребаных оксфордских мозгов, да? Ашлинг — «мечта» на гаэльском. А еще гашиш плюс «Эйр Лингус». Хочешь посмотреть офис в Лимерике?
Офис ютился между конторой небольшой компании по прокату автомобилей и мастерской «сделай сам». Джим открыл дверь. Обычная комната, стол, телефон на нем. Аппарат работал, но номера Джим не знал. Это была личная телефонная линия предыдущего владельца.
— Склизкий отправился в Кабул?
— Да, вылетел сегодня утром, — соврал я.
— Сколько ему потребуется времени, чтобы послать мне нордель?
— Что такое нордель, черт побери, Джим?
— Ты должен пользоваться кодами, тупая ты валлийская блядь. Нордель — это гашиш.
— Теперь понятно. Склизкому потребуется около недели.
— Неделя?! Целая гребаная неделя! Почему же так охренительно долго?
— Не знаю, Джим.
Мы тронулись дальше. До отлета в Хитроу было полно времени, и мы зашли поесть в ресторан. Джим позвонил по телефону, через несколько минут появился Гас. Сел за столик в углу.
— Запомни, Гоф, никаких гребаных игр. Шифры и вымышленные имена, тогда разыграем все как по нотам. Ты со мной, приятель. В Ирландии тебя никто не тронет. Захочешь связаться, звони по этому номеру в Дублине. Никому его не давай. Никому, понял? До встречи.
Прошло несколько дней, а Грэм до сих пор не вылетел на Ближний Восток. В переправке гашиша на самолете ему должен был помочь тип по имени Раоул, человек Мухаммеда Дуррани в Карачи. Я несколько раз видел этого малого у Грэма. Низенький, чуть полноватый пакистанец в очках, лет на десять старше меня. При каждой нашей встрече он широко улыбался и пересчитывал толстые пачки денег. Грэм и его калифорнийский связной, Эрни Комбс, член Братства вечной любви, промышлявшего контрабандой наркотиков, часто отправляли транспорт в Пакистан под загрузку гашишем Раоула. Затем этот транспорт перегоняли по суше в Европу или отправляли на кораблях через Атлантику. Раоул был богат: ему принадлежали кинотеатры и прочие многочисленные предприятия в Карачи. Грэму только и надо было, что дать пакистанцу указания, как везти груз: морем или по воздуху. В своей стране пакистанец был всемогущ — пасовал только перед стихийными бедствиями и войнами. А тут Индия строила план вторжения в Восточный Пакистан. Надвигалась нешуточная война. И Раоул был бессилен перед ней.
По крайней мере раз в день звонил нетерпеливый Мак-Канн и спрашивал:
— Сколько еще ждать, ёб твою?
— Джим, там идет война. Аэропорт в Карачи окружен солдатами. Сейчас оттуда ничего не вывезти.
— Да какая война?! А что за хрень, ты думаешь, идет у меня в стране? Повсюду солдатня. И это меня не останавливает.
— А некоторых людей останавливает, например нашего человека в Карачи.
— Сраные валлийские академики. Вы что, не можете достать нордель где-нибудь еще?
— Надеюсь, можем. У Грэма есть люди в Бейруте и Кабуле.
— В Кабуле?! Ты же сказал, что там идет эта гребаная война, и ты ни хрена не можешь сделать. Не надо этих мудацких игр, Гоф. Я предупреждал тебя.
— Джим, война идет в Пакистане, в том месте, откуда мы собирались отправить тебе спорттовары.
— Что еще за гребаные спорттовары?
— Нордель, Джим. Ты же понимаешь, о чем я. В любом случае, в Афганистане войны нет.
— Скажи Склизкому, что у него три дня на поставку, или ему ноги переломают.
— О'кей, Джим.
Было еще несколько подобных разговоров. В итоге Мухаммед Дуррани сказал, что может выслать партию из Кабула в течение недели. И я полетел в Шаннон, прихватив Марти Лэнгфорда, который согласился пожить в «Парадайзе», пока не прибудет гашиш, и присмотреть за товаром до переправки в Великобританию. Джим встретил нас в «Шаннон Шамрок». Он был очень подавлен, но все же немного жутковат.