Марти Лэнгфорд время от времени помогал перевозить марихуану в Лондон из Питчли, где друг Джарвиса, Роберт Кеннингейл, сторожил тайник, подкармливая соколов дохлыми крысами. Марти также поддерживал контакты с женой Мак-Канна Сильвией. В то время как ищейки таможенного ведомства следили за лондонскими наркодилерами и шотландскими островитянами, которые делали состояния на колумбийской марихуане, в Дублине начался судебный процесс над Мак-Канном по обвинению в контрабанде тайской марихуаны. Пока Мак-Канн ожидал суда, его жестоко избили люди ИРА, но он быстро обрел равновесие, чтобы выстроить линию защиты: он следил за опасным врагом Ирландии, агентом МИ-6, который отравлял ирландскую молодежь, ввозя в страну марихуану. Агента звали Говард Маркс, он же мистер Найс. Мак-Канна оправдали.
Я отправил Джарвиса в Кампионе, где хранил паспорт и остальные документы на имя Найса, и велел закопать бумаги где-нибудь подальше от дома. Меня настораживали некоторые странности: щелчки в телефоне, частота, с какой мне на глаза попадались одни и те же недружеские лица, куда бы я ни шел. За мной следили. Но если знали, кто я такой, почему же меня не арестовывали?
Я сидел в баре гостиницы «Лебедь» в городе Лавнем. У меня развилась сильная паранойя, и я решил дать себе отдых на выходные, забронировав номер на имя Джона Хейса. Джуди укладывала Эмбер спать. Гостиница предоставляла няню для ребенка, и Джуди собиралась присоединиться ко мне в баре перед ужином. Двое мужчин приблизительно моего возраста подошли к стойке и заказали выпить. Я взял порцию шерри «Тио Пепе» и направился к свободному столику. Неожиданно один из незнакомцев схватил меня за руку.
— Покажи часы, — попросил он и резко защелкнул наручники на своем и моем запястье.
Опомнился я довольно быстро. Было очевидно, что меня повязали.
— Таможенная полиция. Вы арестованы.
— За что?
— Вы подозреваетесь в контрабанде гашиша и марихуаны. Понятно?
— Да.
— Имя?
Может, они не знают, кто я такой? Может, приняли за обычного барыгу.
— Не скажу.
Я не стал отвечать ни на этот вопрос, ни на другие: в этой ли гостинице остановился, один ли здесь. По первому требованию вывернул карманы, вытряхнув водительские права, блокнот с недавними итогами колумбийских операций и ключ от соколиного питомника в Питчли, который давал мне доступ к нескольким тоннам наркотиков.
— Водительские права на имя Джона Хейса. Это ваше имя?
— Да.
— Это ваш адрес?
— Без комментариев.
— Как вы зарабатываете на жизнь, мистер Хейс?
— Учусь на таможенного инспектора.
Он даже не улыбнулся. Подошли еще двое копов.
— Это обнаружено в номере 52, вашем номере. Несомненно, это гашиш. Ваш?
— Нет, конечно же, нет.
— Он лежал в кармане вашей куртки. Думаете, мы его туда положили?
— Откуда мне знать?
— Он принадлежит вашей подружке из номера?
— Нет, он мой. Нельзя ли мне увидеть Джуди и нашу дочь?
— Конечно. Мы вам не враги. Меня зовут Ник Бейкер, а это мой коллега Терри Бирн. Мы поднимемся в номер, а после поедем в наш лондонский офис на Нью-Феттерлейн.
Я обнял и поцеловал Джуди и Эмбер. Я знал, что копы не будут долго возиться с Джуди — немного допросят и отпустят. А еще я знал наверное, что, сколько бы ее ни допрашивали, она ничего не скажет.
В Лондоне допрос продолжился.
— Чем вы зарабатываете на жизнь, мистер Хейс?
— Моя работа секретного характера. Послушайте, зачем все это?
— У вас есть паспорт?
— Нет.
— Вы что, никогда не были за границей?
— Нет.
— Как вы зарабатываете себе на жизнь?
— Я не могу отвечать на такие вопросы. Моя работа секретна.
— Во сколько вы прибыли в Лавнем?
— Без комментариев.
— Вы знакомы с Марти Лэнгфордом?
— Без комментариев.
— Вы знакомы с Джеймсом Голдсэком?
Это продолжалось вечность. Через какое-то время я спросил, нельзя ли мне просто поднимать палец вместо того, чтобы повторять «без комментариев». Бейкер не согласился: