Кто знает, может враги не так уж далеко ушли?
Цан- ханза вдруг со злостью пнул мертвеца. Марахов удивленно поднял брови.
- Вы спросили, господин Марахов, что это означает? - зло спросил Гин-Фан. - Это означает лишь то, что Танцоры открыто напали на Среднюю ветвь.
- Танцоры? Этого не может быть, - удивился Серж. - Ведь это же, если я не ошибаюсь, не слишком сильный дейзаку.
- Вы правы, господин Марахов, - Гин-Фан успокаивался. - И это тем более странно.
Он помолчал и добавил:
- Это был хат-гетта. Четвертый ранг, выше моего.
- И такого большого человека тут бросили? Я не верю.
Цан- ханза вновь присел к убитому и, завернув его веко, указал на рисунок-татуировку:
- Это его имя. Я плохо понимаю их рисунки, поэтому могу ошибиться. Его внутреннее имя - Огонь, светящий во тьме, - он пожал плечами. - Или как-то так.
Марахов присел рядом и внимательно рассмотрел убитого гетта.
- Странно. Похоже, он убит выстрелом в спину.
- Недостойные люди! Верно, их храбрость сильно преувеличена. Они пытались бежать и потому… - цан-ханза скривился и махнул рукой.
Достав из поясного чехла кинжал, Гин-Фан ухватил правую руку убитого и пробормотал:
- Поддержку с базы нам не обещали. Еще почти полсотни километров до Кинто мы должны дойти сами.
- И что? - поднял брови Серж.
Гин- Фан кивнул на тело Танцора:
- Мы не сможем тащить его по жаре до города. У нас хватит проблем с нашими ранеными. Но мне нужно свидетельство для моего господина.
Брызнула кровь. Марахов отвернулся.
Как неприятно.
К ночи отряд вышел к городу.
Глава 24 - Катастрофа
- -
Посередине большого, ярко освещенного зала стояло резное кресло из черного дерева. Кресло было приподнято на небольшом возвышении размером в десяток татами, и с него три длинных и широких ступени вели вниз, на уровень остальной части зала. Стены зала были занавешены темным шелком, с вытканными по нему серебряными и золотыми узорами. Преобладали золотые - и многие из них были эмблемой Черного Древа ханзаку.
Узкий полукруглый столик, обхватывал кресло с правой стороны. Его сделали таким, чтобы сидящему в кресле было удобно брать со стола нужные бумаги, или одну из нескольких лежащих на столе трубок телефонов. Большой экран, закрепленный на самом краю стола, сейчас нежно мерцал струящимися по нему цветами лотоса. Чтобы взглянуть на него, было достаточно слегка повернуть голову направо. Очень удобно.
В кресло только что опустился глава Средней ветви Син-ханза Ширай Гомпати.
Он довольно улыбался.
Перед ним склонились в глубоком поклоне его Левый помощник Ник Сагами, и командир только что вернувшейся в город экспедиции цан-ханза Гин-Фан. Син-ханза махнул рукой, и Сагами с Гин-Фаном выпрямились.
Выслушав короткий доклад цан-ханзы о последних днях экспедиции, Гомпати долго молчал, довольно щурясь и перебирая в руках неровные алмазы своего браслета. Все складывалось удачно. Очень удачно. Его мечты постепенно сбывались одна за другой, и даже этот северянин, в котором он подозревал человека дейзаку, даже он работал на будущее величие Средней ветви.
Как хорошо.
Ширай Гомпати бросил на стол сверкнувший в свете ярких ламп браслет и остановил свой взгляд на цан-ханза.
- По просьбе моей левой руки, господина Сагами, я дарую тебе новый, четвертый ранг. С этого момента ты носишь серебряный шнур кай-ханзы.
Гин- Фан глубоко поклонился и так застыл.
Син- ханза благосклонно взглянул на него и спросил:
- И как вел себя северянин после последнего боя? Что он говорил о тех, кто напал?
- Мой господин, он протестовал против того, что это Танцоры. Он сомневался - ведь Гетанс так мал! - вновь поклонился Гин-Фан, уже кай-ханза.
- Гетанс мал, - хмыкнул Гомпати и расхохотался, - почему это все считают Гетанс неопасным лишь потому, что он мал и молод!
Он вновь расхохотался, откинув назад голову. Сагами молча стоял, ожидая, когда он понадобится главе Средней ветви. Гин-Фан застыл, согнув спину в глубоком поклоне.
Ширай Гомпати умолк и несколько минут думал, постукивая пальцами по ручкам кресла и изредка похмыкивая.
- Где сейчас этот северянин? - вдруг повернулся он к Сагами.
- Немедленно узнаю, мой господин, - поклонился тот.
Он достал телефон, и что-то прошептал в него. Через минуту пришел ответ. Брови Сагами слегка приподнялись.
- Господин, он долго ездил по городу, видимо, пытаясь оторваться от наших людей, а теперь направляется на юг.
- На юг?
- Да, мой господин.
- Что у нас на юге?
Сагами помолчал и твердо сказал:
- Ничего, мой господин. Кроме аэропорта - ничего. И еще деревни, но вряд ли он…
Син- ханза вскинул руку. Сагами умолк. Ширай Гомпати задумался на несколько минут. Затем посмотрел на все еще согнутого в поклоне Гин-Фана.
- Так что, кай-ханза, он не хотел верить, что на вас напали Танцоры?
- Да, мой господин.
- И он пытался и тебя в этом убедить?
- Ах-х-х… да, мой господин, - не совсем уверенно произнес Гин-Фан.
- Хорошо, ты свободен. Можешь идти.
Когда дверь за кай-ханза закрылась, Ширай Гомпати встал, и подошел к окну. Он откинул в сторону темные плотные занавеси. Расшитый золотой нитью шелк прошуршал и открыл темное небо с крупными алмазами звезд.
- Сегодня из Кинто возвращается глава Гетанса.
Ник Сагами промолчал.
- Что молчишь, моя левая рука, - усмехнулся Гомпати, глядя на танцующие в небе звезды. - Когда прилетает самолет с господином Титамери?
- Через половину часа, мой господин.
- Где через половину часа может оказаться северянин?
- Возможно, он будет на поле аэропорта "Шоку", мой господин, - спокойно произнес Сагами.
- "Возможно"… Ты стал осторожен, моя левая рука, в отношении этого северянина. А ведь не так давно ты требовал его смерти, и немедленной смерти! - усмехнулся Син-ханза.
- Да, мой господин, - поклонился Сагами. - Но он оказался полезен. Очень полезен. Нельзя его терять!
Син- ханза неопределенно помахал в воздухе правой рукой:
- Нет людей столь полезных, чтобы они были незаменимы.
- Да, мой господин, - после некоторой паузы произнес Сагами, - но мы не знаем, кого он представляет в Кинто. Вдруг за ним стоит большая сила? Опасно его убивать.
Ширай Гомпати резко повернулся от окна и прошипел:
- Опасно?! Чтобы я более не слышал этого слова! Я не хочу, чтобы этот северянин и глава Гетанса встретились! Мне не нравится то, что может принести нам эта встреча!
- Господин, мы узнали малую часть того, что знает этот северянин. Он будет нам очень полезен и в будущем - неважно, чей он человек! - Сагами в последний раз попытался убедить Гомпати.
- Пусть это не слишком тебя беспокоит. У нас есть наши искусники, во главе с Мурамасой, - не ты ли его всегда хвалил? - они узнают все, что нам необходимо.
Ник Сагами молча поклонился. Его господин столь печально малоразумен. Он интересуется только одним, и более ничем. Поистине, разумный должен трижды открыть глаза своему господину на его ошибки, и, ежели тот не внемлет - с почтением отступить. Трижды разумный после такого найдет себе иного господина.
Как жаль.
- Можешь идти, - бросил Син-ханза и отвернулся к окну.
После того, как за Сагами бесшумно закрылась дверь, в углу комнаты едва заметно колыхнулась занавесь. Тот, кто стоял за ней, напомнил о себе.
Гомпати раздвинул в стороны створки окна. Холодный ночной воздух затопил комнату свежей волной, заставил трепетать занавеси, дернул свисающие с кресла Син-ханзы золоченые шнуры, прошуршал в разбросанных на столе бумагах.