У меня отвисла челюсть.
– Че?
Увы, на большее меня, невзирая на журналистское образование, не хватило.
Дядька свернул свиток и почти дружелюбно проговорил:
– Померла ты, че.
– Да не может быть! – не поверила я, в шоке глядя сначала на чертей, а после – на библейскую панораму вокруг. – Я сплю!
– Ну вот во сне и померла.
– А что это за уважение к количеству грехов? – я судорожно пыталась припомнить, чем же так отличилась за недолгую жизнь. – Я ничего такого не делала!
– А вот не надо, – главный черт погрозил мне когтистым пальцем и снова вчитался в свиток. – У тебя тут полный набор!
– Какой еще набор?! Я же не воровала, не убивала, не…
Договорить не успела – рогатый возмущенно перебил:
– Как это не убивала?! Да на твоем счету массовый геноцид! Помнишь золотых рыбок в аквариуме, которых оставила на тебя тетушка Марго? А ее коллекционные орхидеи?
Я потупилась. С рыбками и цветами нехорошо получилось. Тетя Марго уехала на лето и попросила следить за аквариумом и растениями, но мне в то время было четырнадцать, и потому спустя недельку я отыскала множество более интересных и достойных моего внимания вещей. Лето, солнце, речка… Это все гораздо привлекательнее поездки на другой конец города во имя кормления рыбок и полива орхидей. Они такого обращения не выдержали и сдохли. Массово.
– Слушайте, но это же не то!
– А кто сказал, что мы рассматриваем лишь убиение человекоподобных? Все остальное тоже считается!
Я вспомнила уничтоженных на своем веку тараканов и загрустила еще больше.
– А воровство? Не было же такого!
– Все-е-е записано! Было! Вот. Пять лет – банка малинового варенья из холодильника тети Марго и килограмм шоколадных конфет. А также вымазанная на дверь красная помада. Да-а-а, натерпелась от тебя тетушка…
– Да вы издеваетесь, – совсем опешила я. – Тогда у нас все человечество грешники поголовно! Это неправильно!
– Мы не собираемся обсуждать с вами нашу политику, – черт надменно вздернул пятачок к багровым небесам. – Лучше располагайтесь. Вы у нас надолго. Страдать просим со смаком и достоверно, у нас завтра проверка от начальства… Кто-то пожаловался, что в аду нынче не мучения, а курорт.
Черт развернулся и повел рукой, показывая грядущее поле для страдальческой деятельности. Поблизости обнаружились свеженькая сковородочка на горячих углях, столбик с наваленным хворостом и котел, в котором как раз закипела вода.
– Сковородка – последняя модель, – гордо заявил дядька. – «Мучефаль»! С антипригарным покрытием и равномерным распределением жара!
– Слоган фирмы – «Тартар думает о вас»? – съехидничала я, начиная получать от этого цирка удовольствие. – А костер?
– Специально для вас березовые полешки завезли! Чтобы о родине напоминало.
– Какая прелесть! – почти прослезилась я. – А котел?
– Котел-мультиварка! Можно выставлять таймер и температуру! Вода – из озера Байкал!
– Я смотрю, вы заботитесь о своих лучших кадрах, – серьезно кивнула я, подходя поближе.
Дядька приосанился, важно погладил волосатое пузо и спросил:
– Правда нравится?
Я, злорадно усмехнувшись, протянула:
– Правда! Вот те крест!
Черти из караула вытаращились на меня как на пошляка в женском монастыре и нервно стиснули вилы.
– Попрошу не выражаться, – сухо проговорил главный черт. – Вы, как-никак, в аду.
– Я не только выражаться, я еще и знаки неприличные показывать умею! – радостно заверила рогатую общественность.
– Ну вот… К вам со всей черной душой, а вы?!
Черт картинно тряхнул рогами, швырнул мне в лицо свиток и удалился модельной походкой от бедра. Я в некотором шоке смотрела ему вослед.
– Хожя-я-яйка, – с обожанием в голосе протянул доселе молчавший Шо. – Какая же ты великолепная!
– Меня больше интересует, почему тут кошмар такой нетипичный, – прикусила губу я, машинально почесывая глазастика между ушами. – Странно это все… странно.
Над головой сверкнула молния, послышался раскат грома, а потом злой голос на грани процедил:
– В цир-р-рк все превратила. Но ничего…
Что именно «ничего» – уточнить не успела. Земля разверзлась, и я с криком полетела вниз.
Сначала вокруг был колодец, сложенный из человеческих костей, что таращились на меня черепами и червяками, копошащимися в пустых глазницах. А потом настала темнота…
Фаза быстрого сна. Стадия 3
Мрак встретил меня негостеприимно.
В противовес недавней Африке, здесь была Антарктида.
Холодно. Тот самый лютый холод, который мгновенно сковывает, если ты оказываешься в легкой одежде. Замораживает, пробирается под кожу… забирает тепло с каждым выдохом.