— После нашей последней встречи я все время думал о тебе, не мог выбросить из головы, как ни пытался. Ты превратилась в невероятно привлекательную женщину, Эли, манящую... желанную…
Чужие пальцы, подрагивая, погладили меня по волосам… лицу…
— Я не обижу тебя, не бойся. Скоро мы отвоюем Варрию, и я куплю тебе домик в Кайнасе, стану навещать. В жены не возьму, прости, а в остальном... Или, хочешь, уедем за границу, к матери? Я...
— Купишь мне там еще один домик? — вырвалось у меня горькое.
— Не нравится? — прищурился ли Парс. — Но ведь твой высший тоже жениться не обещал, так ведь? А ты охотно с ним легла, не отказала в своей благосклонности. Чем я хуже? И благодарить тоже умею...
Его губы коснулись виска, настойчиво скользнули по щеке, отвратительным, липким насекомым спускаясь к шее, и я резко отвернулась. Как я могла раньше терпеть его поцелуи? Сейчас они были мне не просто противны — омерзительны до тошноты.
— Что, неприятно? Привыкнешь…
— Если я тебе не безразлична, помоги нам уйти. Выведи отсюда. Я ведь помогла тебе в Кайнасе.
У меня давно не осталось никаких заблуждений по поводу благородства бывшего жениха. Но попробовать все равно стоило.
— И куда же вы пойдете? — выпрямился мужчина. — В лесу... Одни... Не зная ни направления, ни дороги... Все равно далеко не убежите. А ли Норд придет в ярость и тогда уже точно не пощадит никого из вас.
Сэлмон отпустил мои руки, встал, посмотрел сверху вниз.
— Думай, Эли. Решай. Только быстро, времени у тебя совсем немного, скоро за вами придут. Покориться воле отца и согласиться на все, что он предложит — твой единственный шанс. Со мной у тебя, по крайней мере, есть надежда выжить и спасти мать…
Он не спеша направился к двери, но у самого порога обернулся.
— Кстати, можешь считать то, что я не усыпил тебя, как приказано, а обо всем рассказал и дал возможность подумать, благодарностью за мое спасение. Теперь мы квиты, больше я тебе ничего не должен.
Вышел и запер за собой дверь.
Глава 3
Пока ли Парс отсутствовал, я успела привести себя в порядок, разбудить маму с Уной и кратко рассказать им, что творится в доме.
Известие о том, что отец жив, мама приняла с каким-то мрачным спокойствием. Ни радости, ни облегчения — лишь горькая усмешка в уголках губ, отвращение на лице, когда она слушала историю нашей встречи в Кайнасе, и странная решимость во взгляде, которая мне очень не понравилась.
А вот Уна оказалась более разговорчивой.
— Мерзавец, — бушевала служанка. — Мелкий, мстительный... Дождался-таки своего часа, подлец, чтобы укусить побольнее.
Мама ее не останавливала. Притянула меня к себе, обняла, шепнула на ухо:
— Он не тронет тебя. Я не позволю ему, слышишь? Не позволю...
Сэлн вернулся часа через три в сопровождении рослого охранника, оставил сопровождающего за дверью, а сам прошел в комнату. Обвел нас острым взглядом, коротко, но, впрочем, довольно вежливо поздоровался с мамой, несколько мгновений, не отрываясь, смотрел на меня, словно пытался угадать, что я же решила, а потом предложил следовать за ним.
В усадьбе было пустынно и тихо, во всем доме царила неестественная звенящая тишина. На миг показалось, что все его обитатели просто мирно спят, но пятна крови на стене возле спальни тут же разрушили эту иллюзию.
Что с лагорцами? Неужели убиты? А лэйр Виаст? Не хотелось верить в то, что его больше нет. Может, хоть кому-то из магов удалось спастись, уйти в лес, и у них получится добраться до своих или вызвать подмогу?
Коридор... Лестница... Еще один коридор... Кабинет маркиза...
С вечера там ничего не изменилось, и люди собрались все те же, только место мага занял его светлость герцог Лиммер ли Норд. Мой отец. Нет, он не стоял у шкафа, скрываясь в тени, а по-хозяйски расположился в кресле за письменным столом, небрежно положив ногу на ногу. Кроме герцога из присутствующих сесть не посмел никто — все стояли перед ним чуть ли не на вытяжку. И вмиг постаревший ли Торай, и его жена, испуганная, растрепанная, и хмурая Нэсса.... Не хватало только нас с мамой.
— А вот и мои дорогие девочки, — проскрипел отец, когда мы появились на пороге. — Верная жена и любящая дочь. Гестина, разве вам не положено бросаться мне в ноги рыдая от счастья? Ваш супруг и господин, хвала Каари, вернулся с войны живой и здоровый. Или… уже не чаяли свидеться и остолбенели от восторга?
И таким ядовитым сарказмом сочился его голос, что я невольно передернула плечами, словно по комнате пронесся ледяной сквозняк. А мама лишь молча выпрямилась и вскинула подбородок.