Обшитый мелким кирпичом сводчатый потолок и плотно заросшие плесенью стены, склизкий пол сложен из каменных плит с уклоном в середину – тоннель как тоннель, ничего особенного. Сыро, пованивает нечистотами и…
– И холодно… – буркнул я, достал подарок папаши и отхлебнул из фляги добрый глоток ядреного пойла под названием: самогон обыкновенный. – Не хватало еще опять простудиться.
А еще, что-то подсказывало: я в подобных местах раньше бывал. И довольно часто. Не знаю, было ли это занятие моим увлечением, либо служебной необходимостью, но под землей, я не испытал никакого дискомфорта. Наоборот, чувствовал себя более чем уверенно. Интересное наблюдение. Никак спелеологом был? Правда, с остальными моими умениями, сия профессия не очень вяжется.
Перед тем как отправиться, глянул что за ствол затрофеил у пахана. Маркировка на затворе услужливо подсказала, что это «маузер», только не тот, что «мечта комиссара», а вполне компактный пистолет модели 1910 года под патрон 6,35 на 15. Почти новый, очень качественно изготовленный и, что немаловажно, девятизарядный. Но без запасного магазина. Зато тот, что в рукоятке, оказался почти полным. Всего без одного патрона.
В руку лег как влитой, поэтому был назначен на почетную роль второго ствола. И пофиг, что таким патроном только крыс стрелять. Накоротке вполне сойдет, а как оружие последнего шанса – тем более. Раздобуду или сошью кобуру к нему – можно будет носить на щиколотке. Или еще в каком потаенном месте, даже без кобуры.
А вот второй трофей, короткоствольный револьвер типа «бульдог», под патрон довольно крупного калибра, неопознанной модели бельгийского производства, несмотря на то, что был вполне ухоженным и с полным барабаном, отправился в рюкзак, составлять компанию «нагану». Не знаю, пользовался я такими стволами в своей прежней жизни или нет, но по тактильным ощущениям, не мое оружие. Хотя, пока пусть лежит. Может и пригодится для чего.
– Ну что, господин поручик, наверное, пора идти знакомится с местным бомондом? – Старым проверенным способом, я определил куда дует сквозняк, поправил баул на плече и потопал по коридору.
Никаких неожиданностей по пути не случилось. Ни скелетов в ржавых цепях, ни вампиров с прочими нетопырями и привидениями, встретить не довелось. К сожалению. Даже крыс. Правда, замерз как собака, но пойло папаши Рене более-менее позволяло держать себя в тонусе.
Наконец, впереди забрезжил неясный свет. А через несколько десятков шагов, дали о себе знать «дети подземелья».
– Сбавь ход, человече… – с легким удивлением скомандовал хриплый простуженный голос откуда-то из темноты. – Каким ветром тебя сюда занесло?
– Зовусь Александром, – стараясь говорить спокойно ответил я и остановился. – К Доминику Красавчику от Рене Колючки.
– А-а-а, знаю такого… – весело прохрипел невидимый мужик и шумно высморкался. – Как там одноглазый урод поживает? Не сгнил еще?
– Не знаю одноглазого. А вот одноногого, вполне.
– Ладно, – веселья в голосе у встречающего сильно поубавилось. – Иди вперед, я за тобой. И руки держи на виду.
– Как скажешь, – я как-бы невзначай повел в сторону рефлектором фонаря и выхватил лучом света из темноты длинную и тощую фигуру в длинном брезентовом дождевике. Клошар стоял, прислонившись плечом к стене и небрежно целился в меня, держа обрез двустволки на уровне пояса. А вот лица рассмотреть не получилось, потому что его скрывал глубокий капюшон.
– Топай, топай… – клошар показал стволом направление движения. – И потуши лампу. Дальше она тебе не понадобится.
– Хорошо… – я прикрутил фитиль и двинулся дальше. А уже через пару минут, по звуку шагов понял, что за мной идут по крайней мере трое. А что, толково. Один встречает, отвлекая на себя внимание, остальные на подстраховке в боковых коридорах. В случае чего, шансов у гостей очень мало. Конечно, если их не целый батальон пожалует. Впрочем, неизвестно чем вооружены остальные, может так статься, что и батальона мало окажется. А мне, вообще нечего ловить в данной ситуации. Хотя, вроде как, беспокоиться пока нечего. Не пристрелили на месте, оружие отобрать тоже не пытаются, так что, шансов на благополучный исход вполне достаточно.
Где-то через сотню метров, мы вышли в небольшой зал, размером чуть побольше баскетбольной площадки, скудно освещенный несколькими керосиновыми лампами. По его периметру ютились жалкие лачуги, собранные из разного хлама и листов ржавой жести, а по центру, возле небольшого костерка, на ящиках сидело несколько человек. Общим числом семь. Еще мгновение назад, полностью занятые созерцанием булькающего котелка, они разом повернули к нам головы.