Начался пост, волна увеселений схлынула сама собой. Другие заботы захватили умы столичной знати. Скандалы, как бабочки-поденки, не живут долго. Барон Дорн ушел в отставку и отправился в свое имение, из маленького немецкого княжества прибыл новый посол, о неприятном происшествии на «дипломатическом» маскараде стали забывать.
Забыл о нем и князь Бобровский. Княжна Зинаида опять стала нежной и ласковой, просила почаще навещать ее и даже осмеливалась ответить на его поцелуй, когда компаньонка Софи ненадолго оставляла их одних. С трудом высидев присутственные часы в департаменте, князь спешил на Фонтанку, чтобы поскорее увидеть дорогую Зизи. Порою, сидя рядом с ней и читая вслух модный роман, он поднимал глаза, встречался с ней взглядом и терял нить повествования. И все чаще представлял, как скажет ей: «Позвольте поговорить с вашим батюшкой о нашем будущем».
Да, будущее казалось ему безоблачным. Но однажды воскресным утром он получил от княжны записку. Зинаида сообщала, что нездорова и по этой причине не сможет принять его. Огорченный Бобровский написал ей пылкое письмо с пожеланиями скорейшего выздоровления и отправился в церковь. Отстояв литургию, он решил прогуляться по набережной Фонтанки – благо, солнце светило по-весеннему. Ноги сами привели его к дому Яковлевых.
И вдруг… Князь не поверил своим глазам. В нескольких шагах от него стояла Софи, а чуть поодаль Зинаида разговаривала с тем самым незнакомцем, которого он видел на маскараде. Незнакомец повернул голову, и Бобровский наконец смог разглядеть его лицо, холодное и самодовольное выражение которого производило крайне неприятное впечатление. Светлые глаза с прищуром в упор смотрели на князя. Он сделал шаг вперед, но в это мгновение медленно едущий высокий экипаж преградил ему путь, скрыв собою незнакомца и Зинаиду. Когда же экипаж проехал, на тротуаре стояла одна лишь Софи.
- Софи, с кем только что разговаривала барышня? – бросился к ней Бобровский. – И куда они подевались?
- Барышня? – подняла на него удивленные глаза компаньонка. – Вы ошиблись, князь. Барышня нездорова и не выходила сегодня из своей комнаты.
- Но я же своими глазами видел. Я не мог ошибиться.
- Простите, - Софи наклонила голову и скрылась в доме.
Обескураженный, Бобровский отправился к себе на Фурштатскую, а там его ждало известие о смерти московской кузины. Елизавета упала на прогулке с лошади и скончалась через несколько часов, не приходя в сознание.
В последующие дни князь пребывал в крайне удрученном состоянии. Смерть родственницы, с которой он был дружен, странное поведение Зинаиды, появление таинственного незнакомца – все это мучило его и днем, и ночью. Он чувствовал между этими событиями какую-то странную связь, но никак не мог понять ее. Между тем княжна снова охладела к нему, на расспросы отвечала резко, а когда он попытался выяснить, действительно ли она не выходила из дома в то воскресенье, предположила у него «горячечные видения».
Как-то раз, находясь на службе, которая, увы, была больше синекурой и не могла полностью занять внимание, Бобровский вспомнил, где раньше встречал незнакомца. Здесь, в здании министерства, в Присутственной галерее. И было это недалече как осенью. И… (тут у князя захватило дыхание) и в тот же день он узнал о смерти на маневрах своего давнего знакомца ротмистра Аверина. Что же получается? Неужели появление этой загадочной персоны, которую, кроме него, не видит никто, предвещает чью-то смерть? Но если Аверин и Лиза были близкими ему людьми, то немецкого посланника он не знал вовсе, да и баронессе был едва представлен. Справедливо ли делать такой поспешный вывод? Что, если это всего лишь цепь совпадений?
И все же Бобровский решил нарисовать незнакомца и показать портрет служащим министерства. Пытаясь припомнить малейшие детали облика этого странного человека, он сидел в задумчивости над рисунком, покусывая перо, и вдруг услышал за спиной голос своего товарища Ивана Воронина:
- Живописуешь? Стой, знакомое лицо.
- Ты правда его знаешь?
- Ну да. Это же Чертанов, статский советник. Только он умер лет пять назад.
- Ты не путаешь? – не поверил Бобровский.
- Никоим образом. Была какая-то темная история, его обвиняли в служебных злоупотреблениях, и с ним случился разрыв сердца. А наш любезный Т. потом купил его дом – выморочное имущество. Наследников-то у Чертанова не было. Да ты знаешь, мы ведь были там зимой на маскараде.
Князь, будучи человеком богобоязненным, тем не менее категорически отрицал существование призраков и возможность общения с ними. И вдруг то, что он всегда считал вздором и суевериями, сказками темных старух, ворвалось в его жизнь.