— И пять железных големов, — закончил я. Раскрывать все карты я, разумеется, не собирался.
— … — пожилой лучник высказался весьма витиевато.
В качестве первой волны штурмующих пробитые ворота — железные големы оказались бы крайне опасны. По сути, их можно будет либо встречать в ближнем бою, либо — пытаться что-то уронить на них с гребня стены… Что, при условии практически уничтоженных зубцов и открытой со стороны штурмующих боевой галерее было извращенным способом самоубийства.
— Так… — вздохнул Чеслав. — Я все-таки надеялся, что относительно големов наблюдатели на башнях все-таки ошиблись… Это все меняет. Что делать будем? — обратился он к своему штабу.
По традиции, первыми высказывались младшие. Их мнения широким разнообразием не отличались. «Встать стеной, погибнуть до последнего человека, но не допустить…»
— А ты, Тадеуш, что думаешь? — спросил Чеслав у лучника.
— Уходить надо, — вздохнул тот. — Раньше я думал, что на север, к эльфам. Но если с колдуном — феечки… а по слухам — еще и эльфийка… Мы можем столкнуться с неласковым приемом. Так что — на запад. Домой. В Империю. Город мы не удержим. А если просто уйдем — может колдун и не будет отдавать его «на три дня на поток и разграбление» по обычаю, — последней фразой он заткнул начавших было возмущаться молодых.
Я шагнул вперед.
— Чего тебе? — хмуро спросил Чеслав.
— Я знаком с одним из героев осаждающих…
— Еще и герои, — перебил меня командующий гарнизоном. — Продолжай, — кивнул он мне, вияд, что я остановился.
— Так вот, — начал я с начала. — Я неплохо знаком со скальдом Эгилем, недавно присоединившимся к осаждающей город армии. И даже немного знаю их предводителя, — тут я почти не солгал. «Познай самого себя» — задача важная, но трудно выполнимая. Мало кто может похвастаться существенными достижениями в этой области. — Думаю, я смогу передать командованию осаждающих ваши предложения. Чего вы хотите?
— Покинуть город с развернутыми знаменами, под гром барабанов, сохранив при себе оружие. Вывести семьи. Взять с собой продовольствия достаточно для перехода до ближайшего города, — саркастически перечислил Чеслав то, что он, видимо, считал совершенно нереальными требованиями.
— Горны, барабаны и развернутые знамена — обеспечиваете сами, — ответил я. — У осаждающих как как-то знаменосцев, горнистов и барабанщиков не видел.
Как я уже упоминал, опасность от усиления Империи столь грозным отрядом рассматривалась мной как минимальная, приближенная к никакой». А будучи обремененным выведенными из города семьями — они вряд ли решаться на какую-нибудь глупость вроде попытки разграбить золотой рудник.
Чеслав вопросительно поднял бровь, посмотрев на меня. Я перевернул Кольцо лорда, которое до сих пор держал печатью внутрь, и дал его увидеть командующему гарнизона. Тот удивился, но молча кивнул. Кроме самого командующего нашу небольшую пантомиму заметил и лучник Тадеуш. А вот молодые и идеалистично настроенные младшие командиры, похоже, были слишком расстроены, чтобы обращать внимание на что бы то ни было.
Дальнейшее много времени не заняло. Обговорив последние детали (до границы домена идут, не сворачивая с дороги, с эльфами — договариваются сами), мы попрощались. Выйдя из помещения штаба, я отошел в тень и отдал приказ сфен. Не думаю, чтобы оставшиеся внутри увидели что-то большее, чем быстрое мелькание теней…
«Задание «Подготовка к штурму» выполнено», — известила меня система.
====== Эпилог. Интерлюдия 3. ======
Утро застало одного из сыновей магистрата Ветровска за его любимым занятием — продолжением вечерней пьянки. Ведь совершенно очевидно, что в ближайшее время доблестные воины городского гарнизона разобьют и разгонят всякую шваль, собранную самозваным «новым властителем домена», так почему бы не начать праздновать прямо сейчас?
Правда, гулянье получилось весьма и весьма умеренным, так как в прошлый раз отец, заставший «лежбище пьяных котиков», и бывший этим крайне недоволен, закрыл для сына доступ к винным погребам и урезал карманные расходы. Да и осада отнюдь не способствовала дешевизне предметов роскоши. Так что утром о проведенной ночи напоминало не сокрушающее похмелье, а всего-навсего легкая, и в чем-то даже приятная неустойчивость на ногах.