Он всё порывался рассказать мне о происшествии с гратерой, но я приложила палец к его губам и велела забыть об этом.
– Дам тебе совет на будущее, Гхорр, – сказала ему. – Помнишь рабов, которых я собрала в отдельную группу?
– Да, госпожа, помню, – просипел тот.
– Никогда не поворачивайся к ним спиной, всегда проверяй то, что они говорят тебе. Но открытого конфликта избегай… И всё будет хорошо.
Из угла лазарета послышался надрывный кашель – за ночь Норта тошнить перестало, зато начались проблемы с лёгкими. Да уж, иммунитет у него знатно просел, раз так штормит организм.
Результаты диагностики обоих новичков показали следы многократных травмирований внутренних органов – к счастью, почти заживших. Внутреннее строение космозонгов, за исключением половой системы, походило на человеческое, разве что печень была смещена к центру и ближе к сочленению рёбер. Именно поэтому я не сразу поняла, что за уплотнение нащупывается в верхней части живота Тоса. Оказалось, что это ушиб печени после «обучения» предыдущей хозяйки. Той, что сорвала на Демо маленький сиреневый бриллиант с трусов соседки по очереди. А у Норта оказалась умеренная дыхательная недостаточность из-за тупой травмы лёгких.
– На тебя что, какая-то плита упала? – спросила я у него.
– Нет, госпожа, – мотнул головой Норт. – Кашель начался после обучения в силовой пресс-комнате…
– Что за гадость такая? – не поняла я.
Он не ответил, сражаясь с новым приступом кашля, и вместо него объяснения дать решился Тос:
– Это когда раба помещают в мягкую комнату с движущимися стенами, госпожа. Он должен не допустить сжатие стен максимально долго, а тот, кто не выдерживает, застревает между…
Я замахала руками:
– Не продолжай! – затем покачала головой, не в силах понять нужды в таких зверствах, и вынесла вердикт: – Придется прописать вам обоим постельный режим с невкусной диетой, обезболивание и согревающие противовоспалительные мази. К сожалению, больше ничем помочь не могу… А ухаживать за вами будет Муирне, будьте с ней вежливы.
Вызванная в лазарет рабыня-плывчи очень внимательно выслушала все рекомендации по уходу за больными, но мне показалось, что она чем-то озабочена. Я долго приглядывалась к ней украдкой, но так и не поняла, что с ней не так.
Впрочем, Муирне сама раскрыла причину своей озабоченности, спросив меня:
– Госпожа, вы видели Грая? Он всегда провожает меня на побережье по утрам и следит, чтобы никто не подглядывал, пока я плаваю… А сегодня не пришел.
– Нет. Может, он спит до сих пор?
– Его спальное место в бараке пустует, Эки сбегал туда по моей просьбе, – отмела предположение Муирне. – И он говорит, что Грай там даже не ночевал.
В лазарет вошел Шед с братишкой Яки, и я с ходу спросила их:
– Грая сегодня видели?
– Нет, госпожа, – нестройным дуэтом ответили они.
Я подняла было руку с идентификационным браслетом, чтобы вызвать исчезнувшего телохранителя-бунтаря, но в последний момент передумала. Не сбежал же он, в самом деле? Вот не верилось в это, и всё тут. Может, в своей эгоистичной манере возжаждал привлечь внимание и теперь выжидает, когда госпожа сама начнет его искать? Ведь появление раба в черной маске он определенно воспринял в штыки и поддался духу враждебного соперничества.
– Объявится сам, – сказала я, философски пожав плечами.
Осмотрев для успокоения совести Шеда и Яки, я поздравила их со стремительным выздоровлением. Несомненно, оба брата хорошо шли на поправку в том числе и благодаря отсутствию негативного стресса – психологического напряжения в комплекте с регулярно подстегиваемым инстинктом самосохранения, которое обеспечивала им жестокая Муй Задаки.
После лазарета к себе в покои я так и не поднялась. Прошлась по безумно-красной зале-гостиной, которую обычно избегала, поизучала картины с бессмысленной для меня модной мазней, изображающей странные геометрические фигуры…
Потом не стерпела и выглянула в окно.
Посольская семья Делл всё ещё сидела на траве. Они были так поглощены друг другом, так увлеченно беседовали, что мне стало грустно и завидно. Вот какие сюжеты нужно на стену вешать – картину безграничной любви, доверия и общности.
Картину настоящей семьи, которой я лишена.
Тихие шаги заставили меня стыдливо отвернуться от окна. На пороге гостиной возник Любен.
– Госпожа, подавать обед?
– Да. Только сначала сходи к той троице перед домом, – я кивнула в сторону окна, – и предложи им присоединиться к обеду. Если согласятся, накрой в столовой на четыре персоны.