…день уже на исходе. Подсознание невольно выдает рабское беспокойство за свою шкуру. Беспокойство, многократно вбитое плетьми за халатность и поменьше, чем исчезновение почти на весь световой день. Проснувшись, он торопился, как мог, и на свежую голову понял – наилучшей защитой госпожи Чудо-Юдо будет, если он просто отговорит ее ехать в Чертоги…
Или прицепится к ее комбинезону, как рыба-прилипала, и отправится в Великие Чертоги вместе с ней!..
Я убрала от лица руку, которой прикрывала свой неестественно расфокусированный взгляд, и неверяще покачала головой.
Тайная жизнь Грая оказалась для меня полной неожиданностью. Вот что значит, когда в мир ментальных тонкостей попадает дилетантка!
Нельзя было узнать чьи-то тайны целиком, как если бы это был единый файл. Нет, в разуме таилось множество сознательных и подсознательных слоев, каждый из которых мог скрывать важный пазл информации. И для того, чтобы увидеть единую картину, было необходимо кропотливо погружаться в чужое сознание и перебирать все воспоминания подряд.
Многое в подсмотренных воспоминаниях меня смущало.
Какой-такой стерве собрались мстить Грай и его приятели-плывчи? Госпоже Цин или другой космозонке, которая безжалостно эксплуатировала мать Грая в качестве безотказной секс-рабыни? И почему присутствие на празднике может быть опасным?..
Расследование всех этих вопросов требовало внимательного подхода и больше времени. К тому же у Грая был на редкость сложный лабиринт ментальных слоев, укреплённый, судя по остаточному эху воспоминаний, специальными упражнениями. Болезненными, суровыми… и действенными. Они позволяли стать нечувствительным к боли и уплотняли естественную ментальную защиту.
Уж не изучил ли на практике Грай так называемую Философию Боли плывчи?
Тэймин, сидевший через кресло справа, вдруг повернул голову и посмотрел на меня так понимающе, что стало ясно – он почувствовал, как я неуклюже копалась в воспоминаниях Грая.
Теплая волна участия коснулась моего сознания краешком, неся мысль-подсказку:
«Нельзя вторгаться в защищенные ментальные области без должных навыков, Гайя… Иначе завтра вместо телохранителя у тебя будет овощ. Проделывать подобное без последствий – прерогатива старшей ветви Ней – мастеров духа и разума…»
«И как тогда узнать, что именно плывчи задумали?» – нахмурилась я.
«Убеди его рассказать добровольно. Может, он и согласится, – Тэймин помолчал и неохотно добавил: – Грай неравнодушен к тебе. Сильно неравнодушен. Почти как…»
На этом мысль оборвалась, словно торопливо прикрытая ладонью, а у меня приятно потеплело на сердце. Может быть, Тэймин хотел сказать: «Почти как я?»
Кибер-админ наконец завершил вводную часть шахмат и дал старт игре. Первую партию игроки буквально пролетели – делали ходы, почти не задумываясь, нацелившись сожрать как можно больше фигур противника. Как результат, ожидаемо отсеялись самые жадные.
Вторая партия заняла куда больше времени. Даже слишком. Оставшиеся восемь игроков долго изучали расположение шахматных фигур, скурпулезно прослеживали траектории возможных атак… словом, наблюдать за всем этим было чрезвычайно утомительно.
Я покосилась на Грю. Вот кто точно не маялся от скуки, а жадно отслеживал ситуацию сразу на четырех шахматных полях. В сощуренных глазах загорелись огоньки живейшего азарта, а корпусом он подался вперёд к видеотранслятору, выдавая глубокую поглощенность игрой.
Ближе к завершению второй партии градус игры начал накаляться. Кибер-админ то и дело фиксировал нарушения, блокировал запретные ходы и громогласно увещевал игроков не нарушать правил. Ибо это всё равно не поможет выиграть. Проигрывающие социопаты в ответ скрипели зубами и ненавидяще поглядывали на маленького заумного гроссмейстера в черном костюме-тройке, который висел над каждой шахматной проекцией и безжалостно комментировал все ошибки.
– Твоя очередь, – напомнила я Грю, когда кибер-админ объявил четырех победителей.
Повинуясь заданной программе, все лишние шахматные проекции исчезли, и в центре гостиной осталась только одна. Оставшиеся игроки расселись вокруг нее, и первым сыграть против Грю выдвинулся коренастый тип с брюшком, что тоже был в курсе моих способностей. Его звали Слак. И он принадлежал тому большинству, которое условно поддерживало первого негласного лидера группы, вынужденно признавая его более высокий интеллект.