Чтобы не вникать в особенности виртуозного обращения с какими-то специфическими прищепками для мужских гениталий, я поспешно перевела взгляд подальше, в сторону оставшихся на площадке шеренг. И совершенно случайно высмотрела в первом ряду резервационных рабов ещё одного знакомца с лохматой челкой и подбитыми глазами.
Дуно.
А рядом с ним, надо полагать, пристроились все его двенадцать братцев.
Дуно, как почувствовав мой взгляд, на мгновение поднял всё ещё распухшие от побоев веки. После тонны образов, пронизанных обжигающе-откровенной эротикой, которые обрушил на меня Лау, окунуться в чистую преданность без малейшей примеси похоти стало блаженством.
Лау всё ещё ждал ответа, продолжая жонглировать фантазиями своего бесстыдного разума.
– Нет, Лау, – ответила я. – Коммандер бессменным не будет. И свое право на власть будет доказывать в ежемесячной шахматной битве в последний день каждого месяца. У всех будет шанс его переиграть, если, конечно, вы будете часто тренироваться в свободное от работы время. Хоть каждый день.
– Госпожа Гайя, – раздался новый вкрадчивый голос, – можно и мне поинтересоваться? Мое имя Слак. И мне тоже хотелось бы узнать границы властных полномочий коммандера нашей группы… Если госпожа соблаговолит ответить.
При последних словах, которые при другой интонации могли бы показаться ехидными, автор вопроса – невысокий, но коренастый раб с наметившимся брюшком, – отвесил глубокий поклон.
– Полномочия? – задумчиво повторила я. – Что ж… могу вам всем пообещать, что не стану вмешиваться во внутренние разборки вашей группы. При условии, что при выполнении любой работы группа будет действовать слаженно… и ни один из вас не будет серьезно травмирован физически. И главное – никто из вас ни словом, ни делом не тронет остальных рабов этого поместья. Если я только узнаю о чем-то подобном… – понизив голос, доверительно сообщила я, – то провинившийся враз лишится своего места здесь. И даже не пытайтесь оклеветать друг друга, если приспичит… Поверьте на слово – я узнаю. А со мной лучше дружить, ребятки, и не беспокоить по пустякам. Слово госпожи!
Решив, что на сегодня с меня хватит, я включила пси-ограничитель на полную мощность и в блаженной тишине побрела мимо шеренг своих рабов обратно в дом. Каждое движение приходилось тщательно контролировать, иначе тело принялось бы вышагивать пьяными от слабости зигзагами.
Проходя мимо знакомого крепыша с опухшим лицом, я тихо сказала:
– Дуно, бери своих братьев и располагайся в доме на первом этаже. Будете моими телохранителями… и ты за всех в ответе, понял?
От мощной фигуры раба и его соседей повеяло такой радостью, что пси-ограничитель пропустил треть эмоций минимум. Мне была приятна такая реакция, но от непривычных нагрузок этого сумасшедшего дня мой мозг уже давно сигналил «SOS».
И вот теперь мне окончательно поплохело.
Пройдя несколько шагов мимо Дуно с братьями, я пошатнулась и приложила руку ко лбу. Перед глазами плясали световые мушки, а кровь стремительно ринулась вниз, оставив щеки леденеть от подступающей бледности.Тело повело в сторону, но упасть мне не дали.
Сильные мужские руки, пахнущие ядреным потом, обхватили меня за плечи, а затем… подняли вверх.
– Передай госпожу мне, Грай! – где-то на периферии угасающего слуха послышался раскатистый бас Дуно. – С этой минуты мы назначены ее телохранителями!
– Нет, – отрезал голос того, кто держал меня на руках.
– Да я тебя сейчас…
Слушать перебранку в моем отвратительном состоянии полуобморока было ужасно, и я прошептала:
– Прекрати, Дуно… этот… как его… пусть тоже… телохранителем…
Последние слова губы скорее беззвучно прошевелили, чем прошептали. А затем сознание растворилось в холодном белом шуме, наполнившем мои уши до краев.
Глава 8. Секреты диниту
Назойливый писк электроники привел меня в замешательство. Он до того походил на звуки, издаваемые медицинским пульсомером, что первая мысль была о больничной палате.
Однако просто разлепить веки и осмотреться оказалось не так-то легко, потому что глаза закрывала плотная повязка с влажными физиопластырями изнутри. Их легко было распознать по влажной прохладе, которая приятно нежила тонкую кожу над глазными яблоками. Множество раз я накладывала точно такие же пластыри в ксенозаповеднике на глаза своих питомцев, больных конъюнктивитом – стандартная реакция на плохой климат-контроль при длительной межпланетной транспортировке.
Я пошевелила руками и поняла, что мне физически мешают медицинские присоски-датчики. При снятии они истерически засигналили, призывая местный персонал.