Даже если я ошибаюсь, и это не его дочь.
– Госпожа, добрая госпожа… – тихонько позвала Муирне.
– Что?
– Вы так напряжены, госпожа, а Грай рассказывал, что вам нельзя сейчас сильно переживать. Позвольте мне помочь вам.
– Чем ты можешь мне помочь, Муирне? – устало спросила я. – Массаж сделаешь? Так Любен расстроится, это ж его любимое занятие – хозяйское тело щупать.
Рабыня-плывчи непроизвольно хихикнула и тут же испуганно покосилась на меня – проверить, не нарушила ли чего.
– Нет, госпожа, массаж я делаю плохо. Но зато пою хорошо. Я могу спеть вам на эсперанто одну из песен плывчи… Песнь Гармонии. Она успокаивает чувства и усмиряет тревоги. Дух становится прозрачным и ясным, как песчаное дно на побережье, когда в небесах крепко спит ветер…
– Как поэтично ты заговорила, – заметила я с улыбкой. – Ну хорошо. Если ты поёшь хорошо, то почему бы не послушать.
– Ложитесь поудобнее, госпожа, чтобы не упасть, – посоветовала Муирне. – Песнь Гармонии быстро погружает в состояние невинного истока жизни.
– Даже так? – я хмыкнула, но послушно приняла на диване горизонтальное положение на боку, чтобы не терять обзор на неожиданную певунью. – Становится всё интересней, что это за песня такая, если от нее можно упасть…
Муирне с сосредоточенно-торжественным видом села на пол, аккуратно сложив под себя ноги. И начала с сомкнутыми губами напевать тихо-монотонную мелодию, при этом слегка покачиваясь, будто змеиный гипнотизёр перед коброй. Особой красотой мелодия не отличалась – вполне себе приятный повторяющийся мотив, вроде детской колыбельной.
И когда я разочарованно решила просто подремать под этот напев, Муирне неожиданно открыла рот и запела нежным, сладким, как ночная трель соловья, голосом:
– Мягки воды Океана, горечь их лечебна. Обнимают тело волны, поднимают в небо.
Как безбрежно в Океане, как в нем плыть спокойно средь гармонии текучей, среди неги знойной.
Потянулся дух лениво… Пульс энергий главных, мысли, чувства, ощущенья – равновесны, плавны.
Открывай, дитя, свой разум, радуйся теченью. Каждая волна – объятье, каждый всплеск – леченье…
Муирне пела что-то ещё, но ее приятный голос в сочетании с недавней дозой успокоительных снесли мое сознание махом уже на четвертом куплете и погрузили в странное состояние полусна-полутранса.
Перед мысленным взором поплыли удивительные картины: величественные гигантские деревья, на которых, словно ёлочные игрушки, висят разноцветные шарообразные домики… широкая река с прозрачной водой, вся в бликах необыкновенного изумрудного оттенка… пушистый сиреневый фрукт в маленькой ладони… сияющие нежностью фиолетовые глаза в полутьме над детской кроватью… и ласковый женский смех над головой, за которым последовало любящее прикосновение к волосам…
От этого прикосновения даже в полутрансе меня как током дёрнуло. И картинка резко сменилась другой – мрачной и пугающе-объемной, с полным эффектом присутствия. Я уже не смотрела на нее со стороны, а находилась внутри, в самом центре событий.
…скрежет сминаемого металла, грохот и взрыв, панические крики… Я сижу под столом у самого выхода в большой игровой комнате. Другие дети разбежались по углам и сбились там кучками. Среди них кого только нет – люди, диниту, эллуане, рептилоиды, ясенирцы… даже хвостатые эребаны, известные своей чрезмерной психологической замкнутостью в ЗССР.
Мне страшно. Очень хочется к маме, а ещё – закричать и заплакать. Но от последнего желания я удерживаюсь, потому что мамин зелёный комбинезон только что мелькнул в коридоре за дверью.
Набравшись духу, я выскакиваю из-под стола и бегу по коридору до самой развилки, откуда доносятся крики. Хочется развернуться в обратную сторону, но нельзя. Там же мама.
Громкие голоса, хрипы и рычание пугают.
Я боязливо выглядываю из-за угла… и хватаю ртом воздух, не в силах вздохнуть от ужаса.
Огромный монстрообразный мужик с уродливой от лазерных шрамов физиономией тащит за шею женщину в комбинезоне… до боли знакомом зелёном комбинезоне с нежно-сиреневым пояском для коммуникатора – подарок отца с самыми добрыми во всей галактике фиолетовыми глазами.
– Мама… – шепчу я, судорожно кривя от беззвучного плача губы. – Мамочка…
Ее милое родное лицо с полузакрытыми глазами белеет в полумраке коридора как-то… неестественно. Я вижу эту мертвенную неподвижность и не понимаю, что происходит.
Душевных сил хватает только на несколько шагов вперёд, вслед страшному мужику, который тащит прочь тело в зелёном комбинезоне.