Глава 6
Пальцы были тонкими, изящными и как будто чужими, запястья с рельефно выпирающими костями двигались очень плавно, словно бы в полудрёме. В окно, гостеприимно распахнутое курящейся увяданием и кострами лондонской осени, вползал всеобъемлющий, пробирающий унылостью сумрак, а из чёрных динамиков навстречу ему призрачно струился Бетховен. Я играла на фортепьяно - простенькой ямахе, подаренной Анжелиной не так давно. Играла и то ли спала, то ли впервые за много дней получала удовольствие от прикосновений к чёрно-белой палитре музыки. Адские получились месяцы - с истериками, бесконечной усталостью, хронической нехваткой времени и работой на пределе моих возможностей. Хотя, пожалуй, в какой-то момент я перешагнула этот предел. Да, чёрт побери, я перешагнула всё, что только возможно, бросилась с головой в новое и сперва едва от счастья не умерла, а позже - от переутомления. Теперь из зеркала мне подмигивал зелёным глазом скелет, но скелет этот с гордостью назывался студентом Лондонской академии музыки. И факт этот скелету мил был просто до неприличия. Когда приглашение было прочитано, решение принялось стихийно, само собой - без обдумывания, взвешивания и длительных колебаний. Я просто сказала «да» - и, к вящей радости, Льюисы единогласно меня поддержали. А вот мама, к сожалению, нет. Гневные слова мчались сквозь пространство и время, сталкивались над океаном, кружились, как вороньё - но ни на минуту не пошатнули моей решимости. С неприсущей мне твёрдостью я положила трубку. И, воспользовавшись предложением четы Льюис, осталась до осени в США. Жаркое лето промчалось одной минутой. Конечно, академия музыки не была учебным заведением высокого уровня аккредитации и, следовательно, не требовала начального музыкального образования но, тем не менее, пласт знаний, коей мне предстояло поднять в кратчайшие сроки, был невероятно велик. Я должна была сдать вступительные экзамены самостоятельно. Я не хотела пользоваться связями и средствами, которые от щедрот предлагались мне. И, с жадностью голодного сенбернара вгрызшись в гранит науки, я едва не сломала с налёта зубы - первая же неделя неадекватного штурма фортепиано закончилась переигранными руками и отстранением меня от вожделенного инструмента на целых семь дней, а методичное штудирование курса музыкальной литературы - сборной солянкой в памяти. Пришлось, скрипя душой, обороты сбавить. Не буду долго рассказывать о том, как перебиралась в далёкий Лондон, как терялась, впервые переступая порог альма-матер, и как дрожали колени, когда вытаскивала билет. Лишнее томление и ожидание - рассказчику не лучший союзник. Тем более о том, что экзамены я сдала очень даже неплохо, вы вполне можете догадаться сами. Начало жизни студенческой малой кровью не обошлось. Невзирая на мою бесконечную любовь ко всем без исключения городам, выбраться за территорию сравнительно небольшого кампуса мне очень долго не удавалось, так что Туманным Альбионом любовалась я исключительно из окна в редкие минуты досуга. Учёба увлекла без остатка. Выматывала, да, но вместе с тем была целым огромным миром, где жили самые разнообразные знания и восхитительные, неординарные, талантливые и самобытные люди. С некоторыми я лишь здоровалась в кафетерии, выбирая аппетитный пончик во время ленча, другие были моими собратьями-первокурсниками, но держались поодаль, создавая небольшие «группки по интересам». Третьи же стали моей собственной компанией. И свела нас, пожалуй, сама судьба. Но давайте обо всём по порядку. *** - Имбирный чай с апельсином, пожалуйста, - улыбнулась я невысокой женщине в шапке и белом переднике, споро собирая на разнос нехитрую снедь студента. Хотелось кофе - латте, эспрессо или капучино с нежной молочной пеной, - но отчего-то в этой части кампуса подавали исключительно чай, зато чай самый разнообразный - жасминовый, вишнёвый, клубничный и даже ромашковый с корицей и кардамоном. Рай, одним словом, для любителей подобного изобилия. Причислить к ним я себя, увы, не сумею, но буфет этот обожаю за рассыпчатые тёртые пироги и тот факт, что идти сюда всего ближе. Особенно в такие дни, как сейчас - снова на сольфеджио задержалась, а перерыв не резиновый, как о том не мечтай. Никто меня ждать не будет. - Ты пела Стрейзанд на своём факультете два дня назад. - Мужской голос с хрипотцой, прозвучавший где-то вне зоны моей видимости, заставил поперхнуться салатом. Он ко мне? Или не ко мне? - Пела, - всё же предпочла подтвердить, обернувшись и держа вилку с зелёным листом шпината наизготовку. Смутилась, осознав, что голос прозвучал слишком громко. Рядом, держа в руке маленький стакан чая, стоял темноволосый парень и с задумчивым интересом меня разглядывал. - Отлично, - заключил, падая на свободны