Глава 2
Он казался огромным миром, огнями проступающим сквозь кобальтовый рассветный туман. Прижавшись лбом к прозрачному стеклу, я смотрела вниз, и, забывая дышать, повторяла один и тот же вопрос: «господи, Малахова, неужели ты действительно будешь здесь жить?» Город очаровывал, манил, величаво показываясь во всей своей красе. Тёмные квадраты в окружении ярких огней. Море огней! Море, способное затмить кармин горизонта! Море районов, кварталов, домов! От края до края! Не перечесть их, даже глядя с высоты, истинных масштабов не представить! А самолёт снижался, снижался - картина прояснялась, чётче была, ярче и реальнее от того. «Что же готовишь ты мне, город мечты? Как встретишь?» Ощущение реальности вернулось в тот миг, когда подошвы моих кроссовок уверенно коснулись твёрдой земли. Отовсюду лилась чужая речь. Я понимала её, каждое слово знала почти, но всё же чувствовала: я не дома. Дом мой далеко. А значит и сама я должна перейти к иному восприятию. На какое-то мгновение гвалт и краски сбили с толку. Растерянно озираясь вокруг, я вдруг ощутила себя до безумия одинокой. Во время перелёта меня не сопровождали, и теперь мне предстояло самостоятельно отыскать встречающих. Но разве реально это в такой толпе? - Кристина Малахова? - Приятный женский голос, а вот имя моё и не моё будто - так странно звучит. До смешного странно. Но, обернувшись всё же, приветственно поднимаю ладонь. - Да. Это я. Здравствуйте. - И улыбаюсь. Не так широко, как она, но кажется: в улыбке моей искренности много больше. - Меня зовут Линда. Линда Льюис. Рада встрече с тобой. - В светло карих глазах действительно читалось что-то такое... тёплое, с каплей облегчения и неуверенности. - Что ж. Наша машина на восточной стоянке. Идти не долго. Твой багаж заберут - не волнуйся об этом. Пойдём? Но я затормозила всего на миг. Линда говорила быстро. Очень быстро. Слова пролетали пулями сквозь до предела напряжённый разум, и лишь краями цеплялись, смысла оставляя след, но не понимания. Оно отображалось где-то на периферии. Господи... Сосредоточься, Малахова! Сосредоточься, и просто старайся казаться нормальной. Мига хватило на то, чтобы снова затеряться в толпе спешащего куда-то народа. Пришлось спешно отыскивать элегантный брючный костюм вместе с облачённой в него Линдой. Она, впрочем, тоже заметила: я так и не двинулась с места. - Всё хорошо? - обернулась. - Да... Да, хорошо. - А что дальше сказать? Сотни слов смешались в памяти - Английский, Русский... Будто ощутив моё замешательство, Линда сама подсказала нужный ответ: - Понимаю, тебя утомил перелёт. Столько часов в воздухе - не мудрено. Ну ничего. Полчаса, и будем дома. Читала о Пасифик-Палисейдс? Конечно же, я читала. От края до края карту города изучила, и название каждого района отпечаталось в памяти вместе с кратким описанием: «Санта-Моника - шопинг, серфинг и солнце; Беверли Хиллз - роскошь и безупречный имидж; Брентвуд, Пасадена, Малибу, Манхэттен Бич...» Но Пасифик-Палисейдс?.. Она не шутит, нет? Смотреть фото и видеть своими глазами - абсолютно разные вещи, и никогда в своей жизни я не испытывала такого непередаваемого восторга, благоговейного восхищения и разочарования с ними вместе. Прекрасные дома, цветы, зелень, а люди?.. Люди всё те же, такие же. На первый взгляд. Всё время, что тёмно-синее авто тихо скользило по проезжей части, Линда говорила. Тараторила скорее - бегло и настолько неразборчиво, что мне невольно приходилось останавливать её тихим: - Простите, пожалуйста. Вы не могли бы говорить медленнее? - И щёки розовели предательски, ведь неожиданно оказалось, что разговоры с учителями не идут не в какое сравнение с повседневным общением, когда хочется вести себя легко и непринуждённо. Выходит, что выходит. Но в любом случае, привыкать нужно срочно. Иначе никак. Линда не ошиблась - поездка действительно заняла не больше получаса, и эти тридцать минут стали весьма информативными, так что, выбираясь из машины, я просто пообещала себе, что больше ничему не стану удивляться. Двухэтажный коттедж, венецианские окна, бассейн с золотыми рыбками? Не важно. Всё не важно. Посмотрю завтра, расспрошу завтра. В Москве ведь полночь почти и, господи, как же хочется спать! А потом я ослепла. И оглохла. И, жмурясь непроизвольно, сделала трусливый шаг назад. Нечто выскочило из-за угла, пробежалось по газону и предстало предо мной в образе экстравагантной дамы неописуемо ярких цветов крайне широкого спектра. - Ух ты! - вместо приветствия. - Чего стоишь, как дуб? Ты Кристина или новый предмет декора? Так в нашем дворе статуи и так есть. Проходи, что ли... И понеслась... Есть люди, пребывание рядом с которыми становится изощрённой пыткой, а есть обаятельные, харизматичные, способные одним лишь словом расположить. Есть и другие - по-домашнему близкие - бесшабашные или серьёзные, исполненные радости или грусти, но всегда уютно тёплые, как коты. С ними тебе просто хорошо, и в какой-то миг ты хочешь быть, а не казаться. В какой-то миг ошибаться не страшно, не страшно выглядеть смешным или глупым. С такими ты открыт и искренен, будто знал весь век. Изумившее меня создание оказалось старшей дочерью Джорджа и Линды Льюис - наследницей прибыльного фамильного дела, надеждой семьи и внешне абсолютно неадекватной особой. Но всего несколько часов показали Дженифер в ином свете. Эрудированная и остроумная, она рьяно стремилась разбить систему, выражая себя сумасшедшими причёсками цвета взбесившейся радуги, неимоверными прикидами и макияжем аля «папуас в боевом раскрасе». Была в этом какая-то притягательная безуминка, пьянящий вкус свободы, смелость, переходящая все границы и бесконечная уверенность в себе. Джен точно знала, что прекрасна и, что удивительно, окружающие действительно верили в это. Даже я со временем привыкла к хаотично наляпистому внешнему виду этого жизнерадостного павлина. А ещё в доме семейства Льюис всегда было солнце. Звонкоголосое солнце с длинной рыжей косой. Анжелина - так его звали, но чаще - Анжелас или Анж. Младшенькая и нежно любимая, на первый взгляд она казалась противоположностью Джен. Серьёзная, рассудительная, благоразумная и вежливая. Девушка с осколками замечтавшегося неба в огромных глазах... и маленьким бесёнком, с хитрой мордашкой выглядывающим из тихих глубин. Бесёнок никогда не отказыв