— Главное, вы докопались до истины, — ободряюще улыбнулся мне Жофрей. — А почему это господин Анри не выходит из экипажа?
Дюбуа на ходу выскочил из нашей кареты, рванул к той и открыл дверцу. Я последовала за ним, но карета была пуста.
— Любезный, а где ваш пассажир? — Дюбуа мертвой хваткой вцепился в извозчика.
— Да давно выпрыгнул, — ответил тот растерянно. — Попросил притормозить за поворотом, а мне велел проехать еще три квартала и потом остановиться, — пролепетал возница. — Пустите, господин. Я же ничего не сделал.
— Отпустите его, Жофрей, — я положила руку на плечо мужчины. — Он не виноват. А мы опростоволосились как салаги.
Глава 8
Вчера Дюбуа проводил меня до самой двери этой съемной конуры, несколько раз пробурчав, чтоб я не вздумала высовывать нос до утра. Клятвенно пообещала. Куда мне! Умоталась как собака. И пусть не думает, что я совсем дурочка.
А сегодня вот он уже колотит в дверь, чтоб везти меня в следственное управление.
— И чего так рано? — я еще толком не проснулась.
— Чтоб вы, Мари, не упорхнули с утречка пораньше, — отрезал он.
— Да куда ж я денусь, — проворчала я, плетясь умываться, пока он хозяйничает у буфета. — А вы мне чего-нибудь съестного принесли? — вспомнила я, что вчера в последний раз ела на скачках, и то больше глазела по сторонам, чем ела. Ночью решила, что сон важнее, да и не было ничего в моей каморке. Так что легла голодной, и мой желудок теперь об этом вовсю вопил.
— Не верю я вам больше, — ответил Дюбуа и развернул сверток, от которого вкусно пахло пирожками.
— Если вы мне каждое утро будете такую вкуснятину приносить, то обещаю: всегда буду вас дожидаться и никуда не сбегу, — улыбнулась я и присела к столу. Оказалось, у Дюбуа был и термос с крепким кофе.
— Обещаете? — улыбнулся он, ставя передо мной чашку.
— Клянусь! — и я накинулась на завтрак.
— Ну что ж, тогда ловлю вас на слове, — ухмыльнулся Жофрей.
Позавтракали на удивление быстро, и он деликатно удалился, чтоб я могла привести себя в порядок. Натянула свой модернизированный наряд, соорудила что-то на голове и выскочила из комнаты. В коридоре меня подкараулила мадам Жибер.
— Милочка, — окликнула она, — напоминаю вам про правила этого дома. Их следует соблюдать.
— А какое я нарушаю? — я нахмурилась.
— Мужчин не водите, даже если это ваш начальник, — ухмыльнулась дама.
— Не понимаю вас, — опешила я. Может, я что-то не так поняла? — То есть даже в комнату нельзя пригласить на кофе?
— Не надо тут комедию ломать, моя дорогая, — мое уточнение ее взбесило. — Поите его кофе сколько влезет, но ночевать господин Дюбуа должен у себя дома.
— Он не ночевал у меня, — отчего-то я улыбнулась. Забавно слышать такое от бывшей содержательницы борделя. Не похоже, чтоб мадам Жибер так пеклась о моей чести. Значит, дело в Дюбуашечке. Не ревнует ли она его ко мне? — А приехал утром.
— Дюбуа и в такую рань? — она манерно расхохоталась.
— Хотел успеть меня застать, — я одарила ее самой лучезарной улыбкой и выскочила из дома. Запрыгнула в карету, не дав Дюбуа проявить галантность.
— За вами кто-то гонится? — пошутил начальник.
— Мадам Жибер, — и я рассмеялась, представив эту парочку вместе.
Дюбуа нахмурился, явно не разделяя моего веселья.
— А она тут при чем? — подозрительно поинтересовался он.
— Ревнует, наверное, — пожала я плечами. — Запретила мужчин водить, даже начальников. А уж ночевать — тем более.
Жофрей побагровел.
— Мари, я вас умоляю, — процедил он сквозь зубы, — давайте не будем это обсуждать.
— Как скажете, — решила я его пока не добивать. В конце концов, не каждый день бывшая содержательница борделя отчитывает тебя за аморальное поведение.
В управлении нас уже ждал граф. Выглядел он, надо сказать, весьма потрепанным. Видно, ночь выдалась не из легких. Он нервно теребил в руках свою шляпу и избегал смотреть на меня. Дюбуа усадил его за стол и принялся что-то оживленно обсуждать. Я же старалась не лезть в разговор и делала вид, что рассматриваю кабинет босса, хоть и видела его уже.
Ничего особенного — стол, стулья, шкаф с бумагами. Все как у всех. Вдруг мой взгляд упал на коробочку с колье, лежащее на столе. То самое, из-за которого разгорелся весь сыр-бор.
— Понимаете, это же сущее недоразумение! А я тут всех на уши поднял, — тараторил мужчина и извиняюще смотрел то на меня, то на Дюбуа.