Он поднял на меня взгляд, в котором читалось понимание и что-то еще… что-то похожее на триумф.
— Что дальше? — Жофрей вопросительно смотрел на меня.
— А сейчас нам надо наведаться к нотариусу. Он уже в городе? — я довольно усмехнулась и открепила магическое изображение Этьена Леруа, забирая себе.
— Кажется, да, — кивнул Дюбуа, не совсем понимая, что я задумала. Хотя, как мне кажется, пора было уже и догадаться, кто есть кто в этой театральной постановке.
Мы как вихрь ворвались в следственное управление и словно буря так же спешно его и покинули, оставив за собой шлейф удивленных взглядов моих коллег и подчиненных Дюбуа. Чувство, что мы упустили что-то важное, грызло меня изнутри, не давая покоя.
— О чем ты хочешь поговорить с господином Фрацем? — поинтересовался Жофрей, когда карета, подгоняемая нашим нетерпением, уже неслась по мощеным улицам в сторону улицы Роз. Ветер яростно трепал занавески, а солнечные лучи, пробиваясь сквозь них, играли бликами на встревоженном лице Дюбуа.
— Полагаю, нам надо было искать не только завещание, что оставил отец Натали, но и те распоряжения, что она сделала, — произнесла я, чувствуя, как досада сжимает сердце. Я корила себя за то, что из-за спешки, из-за необходимости действовать словно воры, осматривая контору поверенного, мы пропустили важную информацию. Обида на себя за ненадлежащий осмотр места преступления, за то, что было так много всего упущено, жгла огнем. Но прошлое не изменишь, и нужно было собраться, использовать все возможности, чтобы выкрутиться из сложившейся ситуации.
— А ты думаешь, что Натали уже оставила какие-то распоряжения на свой счет? — удивился мужчина, приподняв брови. В его взгляде читался скепсис. — Обычно девушки в этом возрасте не думают о смерти и не спешат оставлять завещания.
— Натали была очень рассудительна, даже несмотря на свой юный возраст, — парировала я, стараясь не выдать охватившего меня раздражения. Она была не по годам мудра. Ее мысли были глубже и серьезнее, чем можно было ожидать от молодой девушки, и это заставляло меня верить, что она предвидела опасность.
— И что ты ожидаешь там найти? — не унимался Дюбуа с вопросами, словно пытаясь вытянуть из меня информацию, которую я не хотела раскрывать.
— Всему свое время, а ты снова забегаешь вперед, — отмахнулась я от вопроса Жофрея, тем более что мы уже прибыли по нужному адресу. Карета резко дернулась, остановившись у тротуара, и шум улицы, словно хлынувшая волна, ворвался внутрь.
— А ты все играешь в секретного агента, забывая, что ты всего лишь… — пробурчал себе под нос мужчина, но достаточно громко, чтобы я услышала и резко повернулась к нему, испепеляя его гневным взглядом. Внутри вскипела ярость.
— Всего лишь кто? — процедила я сквозь зубы, злобно уставившись на Дюбуа. — Женщина? Твоя подчиненная? — перечислила я варианты, стараясь сдержать рвущуюся наружу бурю эмоций.
— Всего лишь не маг, — ответил мужчина, отводя взгляд. В его голосе чувствовалась доля сожаления, но в то же время и упрямая уверенность в своей правоте. — То, что в тебе проснулась драконица, еще не означает, что ты справишься с сильным магом, который орудует в этом деле, — холодно отрезал он, словно напоминая мне о моей слабости, о том, что я, обычная женщина, пытающаяся противостоять могущественному противнику.
— Жофрей, а на магов обычные человеческие яды действуют как-то иначе, чем на людей? — резко сменила я тему, нахмурившись и пытаясь сложить все части головоломки, найти ключ к разгадке.
— Конечно, — удивился Дюбуа тому, как я переключилась с темы на тему, но тут же без колебаний ответил на вопрос: — Сильного мага яд может вообще не взять. Или процесс восстановления вместо пары дней займет пару часов всего, — объяснил он мне эти тонкости, раскрыв завесу тайны над магическими способностями.
— Значит, я погорячилась, когда пообещала тебе, что никого не убьют за это время, — криво усмехнулась я, чувствуя, как внутри нарастает паника. — А это значит, нам надо поторопиться, — и, не дожидаясь, пока Дюбуа откроет мне дверцу, я выскочила из кареты словно ошпаренная, стремясь наверстать упущенное время, предотвратить надвигающуюся катастрофу.
Мы ворвались в контору поверенного господина Фраца, словно непрошеные гости, вторгаясь в его уединение. Мальчишки-клерка и след простыл. Видимо, не выдержал потрясения после нашего прошлого "визита", уволился. А вот сам хозяин, господин Фрац, был на месте.
Круглый, добродушного вида мужчина, отчего-то напомнивший мне Карлсона из моего мира — возможно, из-за округлости форм и некоторой потешности во внешнем виде, — сидел за огромным столом, заваленным бумагами, с понурым видом. Голова его была опущена, а плечи поникли, словно под непосильным грузом. В полумраке кабинета, казалось, сгустилась атмосфера уныния и безысходности. Запах старой бумаги и чернил смешивался с терпким ароматом крепкого табака, который, судя по всему, поверенный пытался заглушить свою печаль.