Господин Одмер был очень рад, что, в конце концов, покидает эту негостеприимную страну. Жизнь при дворе короля Георга для него, ученого и философа, оказалось не такой уже и счастливой, как ему казалось сначала. Он быстро понял, что король, хотя человек и умный, но преимущественно занят тем, как удержать на своей голове корону. А напыщенные и малообразованные вельможи вообще относились к нему с нескрываемым презрением. Деньги на исследования каждый раз приходилось почти вымаливать на коленях.
Принц Карл, который занимал трон сейчас, вообще наукой не интересовался. Это Одмеру хорошо дали понять почти сразу, поэтому он с радостью принял предложение своего давнего приятеля маркиза де Ферш, губернатора Южных островов, присоединиться к нему. Там, в далеких колониях, ученый надеялся, в конце концов, найти то, что искал всю жизнь: покой и гармонию.
Баркой он доплывет до Мерсена, сядет на корабль и через три месяца ступит на удивительную землю райских островов. Там не бывает холодной зимы и дождливой осени, там теплое море, голубое небо, смуглые туземцы, невиданные растения и загадочные животные.
Такие мысли еще больше утешали Одмера и он улыбался почти счастливо, сидя на корме под тентом в удобном кресле и запивая вкусный обед добрым вином. Прекрасная погода, удачное путешествие, приятное общество: чего еще желать?
А общество у господина Одмера на самом деле было очень приятное. Уже третий день он путешествовал вместе с двумя братьями-близнецами, которые так же, как и он, направлялись в Мерсен. Два белокурых хорошеньких парнишки лет по шестнадцать, похожих как две капли воды, чрезвычайно развлекали ученого. Ленар и Жеан Бонже, сыновья известного торговца оружием, должны были в Мерсене сесть на корабль, который отправлялся в Шенн, где их ждал отец.
Ребята оказались вежливые, умные, хорошо воспитанные и просвещенные. Они с готовностью слушали ученые разговоры Одмера, а Жеан даже иногда делал очень интересные замечания.
Сначала Одмер совсем их не различал, но потом понял, что, не считая одинаковой внешности, братья совершенно разные.
Ленар оказался более стеснительным и не таким уверенным в себе, как его решительный и смелый брат. Мечтательный и чуткий, даже нежный, он был похож на ребенка больше, чем должен быть похож парень его возраста. Жеан наоборот казался уже совсем взрослым человеком. Его поступки и слова принадлежали зрелому мужчине и, разговаривая с ним, Одмер временами не ощущал разницы ни в возрасте, ни в жизненном опыте. Если бы невооруженным глазом не было видно, что им исполнилось одинаковое число лет, Одмер считал бы, что Жеан - старший брат, а Ленар - младший. Он, в самом деле, родился на полчаса позднее. Возможно то, что сызмала Ленар только и слышал, что он - младший, а Жеан - старший, как-то и повлияло на характер братьев? Ребята, наверное, привыкли к своим ролям. По крайней мере, Ленар во всем полагался на Жеана и слушался его, хотя иногда капризничал и спорил.
Вот и сейчас они сидели напротив Одмера. Жеан пил вино из бокала, Ленар лакомился виноградом и развлекался, время от времени выстреливая сладкими ягодами на все стороны.
- Прекрати! - строго приказал Жеан шалуну.
Тот лишь сделал смешную гримасу в ответ и продолжал развлечение. И через минуту, как-то неудачно прицелившись, он вдруг угодил в лоб господина Одмера.
- Ой, извините!
- Я же говорил, прекрати, - Жеан даже не повысил голос, как всегда сохраняя спокойствие.
Ленар оставил виноград, вышел из-за стола и огляделся.
- Мне скучно, - промолвил он капризно. - Скоро это старое корыто приплывет в Мерсен?
- Еще два-три дня, - ответил Одмер.
- Ой! Так долго!
- Почитай книжку, - тем самым ровным тоном посоветовал брату Жеан, вытирая губы салфеткой.
- Надоело! Там все ненастоящее. Охи и ахи о любви. Храбрый рыцарь три страницы уговаривает какую-то принцессу, которая помолвлена с другим, чтобы она подарила ему увядший цветок из своей прически. Неужели мужчина может такое просить у женщины? Я бы еще понял, если он старался выпросить у нее хотя бы поцелуй!
- Это, вероятно, роман из рыцарских времен, мой мальчик, - улыбнулся Одмер. - Тогда были такие обычаи.
- Ерунда. Это все выдумали писатели. Никогда такого на самом деле не было. Неужели можно, например, умереть от тоски по любимой девушке? Которая, вдобавок, тебя совсем не любит. Что - это единственная в мире женщина? Нет другой, которая может тебя полюбить?
- Теперь в обществе совсем другая мораль, - засмеялся ученый. - Вам, Ленар, это тяжело понять. Но такие утонченные чувства, верность любимой, преданность, в самом деле, ценились в те времена. И это совсем не россказни. Это была эпоха настоящего благородства, добродетели были в почете, не то, что сейчас. Рыцарь на самом деле мог сохранять верность единственной любимой всю жизнь, даже не надеясь на взаимность. И мог умереть от тоски по ней.
- А если ему все же удавалось вступить в брак со своей единственной, он быстро успевал наделать детей не только ей, но и всем более или менее красивым ее служанкам, - вдруг отозвался Жеан. - На этот раз я согласен с братом. Писатели значительно преувеличивают рыцарское благородство. Это просто идеал, который наследовали единицы во все времена. Но в ту эпоху этот идеал был в моде, сейчас - нет.
- Интересное суждение, - улыбнулся ученый. - Вы действительно так считаете?
- Конечно.
- Удивительно для молодого человека вашего возраста. Молодежь, обычно, настроена более романтически, чем практически.
Жеан лишь пожал плечами в ответ. Вообще, если можно было заменить слова жестами, он большей частью так и делал, будто ленясь раскрывать рот. Его же брат, наоборот, был иногда уж слишком словоохотлив.
- Если желаете, Ленар, я дам вам почитать кое-что более интересное, - предложил ученый.
- Наверное, что-то научное, - скривился юноша.
- А вот и нет. У меня есть несколько прекрасных поэтических сборников. Вы любите поэзию?
- Разве что Невтора.
- У вас неплохой вкус, - засмеялся Одмер. - У меня есть что-то не менее интересное. Например, Брейо.
- Брейо? - пришел в изумление молодой человек. - Никогда не слышал.
- Если разрешите, я сейчас принесу. Уверен, что эта книга вам понравиться.
С этими словами старик встал и неторопливо направился к своей каюте - уютному помещению в кормовой надстройке. Его молчаливый слуга тем временем убирал со стола.
- Зачем ты затянул меня на это корыто? Какого черта мы здесь сидим? - зашипел на брата Ленар, пользуясь отсутствием ученого.
- Мы едем в Мерсен.
- На черта нам этот Мерсен? Это же совсем в другой стороне...
Ленар недоговорил, так как Жеан так глянул на него, будто хотел, чтобы брат онемел навеки.
- Так надо. Прекрати капризничать.
- Я уже здесь не могу! Сначала просидеть неизвестно сколько в тюрьме, а теперь - вот тебе свобода! Двадцать шагов на восемьдесят пять!
- Замолкни!
- Да как ты смеешь так со мной разговаривать?!
Неизвестно, что бы было дальше, но их ссору прервало появление господина Одмера с доской для игры в шахматы и старинным томиком в бархатном переплете.
- Сыграете со мной, Жеан?
- С удовольствием.
- А вот вам, Ленар, Брейо. Читайте вслух. Очень красивая старинная поэзия.
Старик начал располагать фигуры на доске, Ленар, надув губы, раскрыл книгу посредине и начал читать, нарочно подвывая, как плохой актер на ярмарке.
- Покинь меня навеки. Я же знаю:
Ты никогда не возвратишься к раю,
Где мы с тобой любили триста лет.