- И опять эта неприкрытая зависть к моему прекраснейшему цвету волос! – последовало возмущение.
Катя провела рукой по лицу:
- Сам себя не похвалишь, никто не похвалит...
- Потому что вы все жалкие эгоисты и толстокожие люди! – возмущенно пропищал Мак тоненьким голосом.
- Это ты сейчас Марусю цитируешь? – поинтересовалась Катя. – Не может быть! Неужели к фанклубу “Маруся” наконец-то присоединился ещё кто-то кроме неё самой? Алина, ты должна запечатлеть этот момент!
Со стороны Алины послышалось веселое фырканье, а со стороны Мани возмущенный возглас.
- Вечно ты говоришь всякие глупости! – буркнула Маруся, корча недовольную гримасу. – А я так хотела рассказать тебе о...
- А я просто хочу сказать Маку, – перебила её Катя, – что, будь я его хомячком, то тоже упала бы с балкона. Это, по крайней мере, быстрая смерть...
- Не понимаю, на что ты намекаешь... – высокомерно покосился на неё друг.
- Да прекратите вы ругаться, – встряла Алина.
- Мы не ругаемся, а ведем высокоинтеллектуальные дебаты, – ответил Мак.
- Вы мешаете писать лекцию, – внезапно развернувшись к ним, проговорила сидящая на ряд впереди Лесникова.
Вся компания как по команде посмотрела на неё сверху вниз. Катя надменно вскинула бровь и с самым безразличным видом снова сосредоточила всё своё внимание на тетради.
- Да конечно, уже прекращаем, – заверил Мак фи-фи, понизив голос. Хотя всем было абсолютно ясно, что это простые слова. Компания “Мак, Маруся, Катя, Алина” спокойно сидеть на лекции не умели. Последняя правда ещё кое-как старалась, но разве её мнение кого-то из остальных волновало?
Катя внезапно почувствовала себя здесь очень уютно. Всё как всегда. Они трепятся на лекциях, Маруся достает её с какими-нибудь своими заебонами, Мак... просто достает, Алина пытается их успокоить. Всё как и должно быть. И как и было всегда. И не случалось никакого переселения и угроз для жизни её друзей. Которые ей так дороги, хотя она им об этом никогда не скажет. И она поняла, что Мак просто в очередной раз за последнее время делает попытку её растормошить, заметив её скучное настроение. И Маруся, и Алина, все они делают это раз за разом все эти дни. Ей всё же очень повезло с друзьями. Кто ещё может похвастаться такой долбанутой компашкой?
- Ну так вот, – помолчав целую минуту и побив, наверное, свой личный рекорд, продолжила Маруся. – Я просто хотела тебе рассказать о...
- Угу! – буркнула Катя, вернувшись к записыванию примеров с доски. Появившееся было расположение к ним всем, в том числе и Марусе, исчезло мгновенно, едва та снова начала её доставать.
- Но как тебе это может быть не интересно, ты же любишь “Тетрадь Смерти”, – удивленно провозгласила Маруся, а Кате захотелось уже просто съехать под парту. Ну сколько уже можно? – Неужели бы тебе не захотелось почитать о ней книгу?
- Может уже прекратите болтать на моей лекции?! – звучный голос Натальи Ивановны Тарелки, заставив аудиторию притихнуть, едва не влипая своими носами в конспекты. Тишина была, как на заброшенном кладбище. Но смотрела математица только на них двоих. Её и Марусю. – Говорите дальше! – она хмыкнула, разворачиваясь к доске. – Я потом на экзамене посмотрю, что вы мне там нарешаете.
С этими словами она принялась дальше строчить формулы с невероятной скоростью. Студенты последовали за ней. Лесникова, развернувшись, бросила на них быстрый злорадный взгляд.
Только Катя осталась сидеть с ручкой в руках, пялясь на доску и не соображая, что там написано. Реплика Натальи Ивановны прошла мимо её ушей. Она сглотнула, боясь задать вертящийся на языке вопрос. Потому что чудес не бывает, и Марина сто процентов ответит на него не то, что хотелось бы услышать. И все же. В конце концов, что она теряет?
- Что за книга? – спросила Катя, уверенная почти наверняка, что Маруся оговорилась, использовав слово “книга”.
Та, заметив таки интерес на лице собеседника, довольно заулыбалась.
- А у аниме есть предыстория, зайчоночек, – с гордым видом поучительно произнесла Маруся. – Называется “Тетрадь Смерти: другая тетрадь”!
- Это типа фанфик-предыстория или что? – не веря уточнила Катя.
Маруся весело, но немного снисходительно фыркнула. Она явно гордилась своей находкой.
- Нет! Я же сказала: это книга. «Тетрадь смерти: Другая тетрадь. Дело Лос-Анджелесского убийцы Б.Б.» Написанная одним японским писателем, она...
- Она официальная? – перебила Катя. Достаточно громко, чтобы математица снова зыркнула в их сторону. А все рядом сидящие, включая Мака и Алину, оглянулись неё с недоумением. Фи-фи злобно цокнула. Но Кате было на это плевать. Ей казалось, что стул, на котором она сидит, воспламенился.
- Да! – сияя, возвестила Маня. – Официальная предыстория!
“Официальная... официальная... – Катя едва сдержалась, чтобы не заорать на всю аудиторию от вспыхнувшей бешеной радости. Сердце, казалось, уперлось в гортань. – В неё можно будет переселиться!!!”
- А кто главный герой? – едва слышно одними губами спросила она, сглатывая ком в горле.
- L конечно же! – счастливо пискнула Маруся. – Ну и Мисора ещё. Я пока лишь половину прочла..
Дальнейшее лопотание подруги утонуло в бешено проносящихся в голове мыслях. Катя так и застыла, глядя перед собой.
“Вот оно! Ещё одно имя, которое носит твоя вселенная – “Тетрадь Смерти: другая тетрадь”, – ошарашено думала Катя, сквозь доносящийся откуда-то издалека восторженный писк подруги, но чувствуя, как губы сами растягиваются в улыбке. – И я нашла его!”
Ещё ни на одном лекции Катя не чувствовала себя так офигительно хорошо. Она решала пример за примером, а дома её ждала Тетрадь Переселения. Ждала их всех.
====== Эпилог ======
Пятнадцатое августа, после полудня, Мисора Наоми находилась в доме 221 на голливудской Инсист-стрит, на месте первого убийства, где впервые начала работать над делом не как агент ФБР, но как частное лицо всемирно известного детектива L.
Именно здесь в собственной спальне небольшого дома тридцать первого июля две тысячи второго года был задушен мужчина Белив Брайдсмэнд, зарабатывающий написанием статей для целого ряда журналов и ставшим первой жертвой серийного убийцы в деле, которое пресса именовала “Убийствами Вара Нингё” или “Лос-анджелесскими Серийными Убийствами в Запертой Комнате”.
Мисора как раз закончила разговор по телефону с L, с которым связалась перед тем, как войти в дом, чтобы получить необходимые инструкции. Требовалось найти нечто, что преступник мог оставить на месте убийства намеренно, что-то в роде послания. И хотя Мисора понимала, что не сможет обнаружить что-либо в доме, обшаренном полицией от и до, все же направилась к полкам, сплошь уставленным книгами. Убийца протер после себя каждый сантиметр этого дома, каждую страницу каждой книги, что были сейчас перед ней. И все же Мисора протянула руку, чтобы зацепить указательным пальцем корешок одной из них. С трудом, но вытащила книгу из плотно стоящего ряда. Пролистала без особой надежды найти хотя бы малейшую подсказку. Поставила обратно. Протянула руку за следующим томом и застыла в такой позе, потому что внезапно из коридора донесся шум. С изумлением она узнала звуки падающих тел, затем громкие возгласы и, судя по интонации, ругательства. Мисора замерла, затем бесшумно направилась к двери, ведущей в коридор.
Оттуда снова послышались голоса, один мужской, двое женских и ещё один очень тонкий, похожий на голос девочки. Значения слов она не поняла, но по звучанию язык узнала. Это был русский.
Крайне осторожно Мисора взялась за ручку двери, размышляя, как поступить и всё ещё находясь в недоумении и замешательстве. Разве она могла не заметить, не услышать, как эти люди вошли в дом? Или, если они уже были в нем, разве она бы не поняла, заходя, что здесь кто-то есть? Кто они? Репортеры? Просто любопытствующие? L не в курсе, что они здесь? Она, агент ФБР, не заметившая постороннего присутствия.
Мисора мысленно чертыхнулась и толкнула дверь.