– И такие, что ли, бывают?
Лидия печально кивнула.
«Спасибочки, как будто обыкновенных гельминтов нам мало! В «Памятке Туриста» об этом, кстати, ни слова…»
– Он никогда не выходит из дома. Возможно, ему нельзя, в смысле противопоказано. А колдунья навещает его, приносит продукты и всякие нужные вещи, то остается пожить, то уходит по своим делам. Иногда они говорили обо мне, я сразу это понимала, хотя звуки тоже то воспринимала, то нет, у меня же больше не было органов слуха. Он считал себя виноватым в моей смерти, а колдунья меня ругала, но говорила, что это целиком ее вина.
– А что, если она его ревновала и извела тебя из ревности? – выдала версию Лерка.
– Не знаю. Может, он сам меня убил, может, и правда она, а может, все было как-то иначе. Я не помню своей смерти. А сделать ремонт в этом раздолбанном доме они так и не собрались. Наверное, денег не хватало… И там время от времени происходило что-то страшное. Мне тогда становилось муторно, ничего не видно и не слышно, а он после этого ходил как пьяный или избитый, или то и другое сразу, и повсюду валялась поломанная мебель. Это всегда случалось во время отлучек колдуньи, а когда та возвращалась, они вдвоем чинили столы, стеллажи и стулья. Не могу понять, что там творилось во время этих затемнений. Скорее всего, это он напивался и сам все громил, пока ее не было дома. Хотя могло быть и что-то другое. Я же говорю, призраком я воспринимала окружающий мир… ну, процентов на десять от того, как у живых людей, и наверняка что-нибудь не замечала и путала. Если бы можно было их найти, встретиться, поговорить… Но я знаю только то, что они живут в большом разрушенном доме с обвалившимися потолками, разбитыми лестницами, трещинами на стенах и мебелью, которую много раз ломали и снова приводили в порядок.
– И ты готова лезть ради этого в каждый подходящий дом?
– А как еще-то? Я же не помню ни адреса, ни как их зовут.
– Лера, Лида! – из чердачного люка выглянула Глория. – Пошли спать! Хватит непродуктивных посиделок на крыше, надо хорошенько отдохнуть перед завтрашним мозговым штурмом.
Лерка делила с ней комнату, заняв место Ариадны, которая изучала продвинутый маркетинг в одном из земных мегаполисов – возможно, в том же Новотагане. Как любят говорить в этой семейке, «в тесноте, да не в убытке».
Уютное девичье жилище, на полках косметика и недорогая бижутерия, учебники, вазочки с сухими букетиками-оберегами. На стенах рекламные постеры «Изобилия-Никес» и фирменный календарь «Покупай круглый год!». На столе громоздкий агрегат для ручной печати (у них же нет принтеров и прочего), рядом лежит незаконченный реферат «Как воспитать из себя корпоративную личность» – работа Глории для какого-то молодежного конкурса.
Жалюзи закрыты неплотно, в комнату сочится лунный свет, на полу растянулась наискось полосатая сияющая дорожка – только ступи на нее, утянет неведомо куда. Тишина, как опалово-черный омут, это просто невыносимо: надо или немедленно уснуть, или сказать что угодно вслух, пока эта зыбкая лунная река, уже подобравшаяся к самой кровати, не унесла тебя в свои серебрящиеся дали.
– Лера! – тихо и тревожно позвала Глория. – Не спишь?
Ага, она тоже это почувствовала.
– Нет
– Тогда оцени, как тебе такой слоган: если в доме мало ваз – покупайте унитаз!
Большего и не требовалось. Подкрадывавшееся к Леркиной постели лунное волшебство разлетелось вдребезги, сгинуло в один миг.
– Что это? – ошеломленно вымолвила Лерка.
– К завтрашнему тренинг-штурму. А то я лежала-лежала, думала-думала, чем бы завтра всех зажечь…
Так она, значит, и не заметила козней лунного света. У Никесов на такие штучки иммунитет. У всех, кроме Лидии.
– По-моему, ничего… Ну, это самое… креативно.
– Зажигает, да? – обрадовалась Глория. – А еще вот так можно: если в доме много ваз – покупайте унитаз! Чтобы покупатель по-любому пошел за нашей сантехникой.
– Если в доме нету ваз, не купить ли унитаз? – неожиданно для самой себя выдала Лерка.
– Красота какая! То, что надо. Будет слоган из трех частей, и мы всем покажем, как надо поднимать продажи!