Лишь одним способом можно было получить почти безграничное могущество. Стать Стихией самому и потерять себя.
Магической энергии на удар было потрачено столько, что можно было погрузить остров Пропасти в морскую пучину. Саламандра не пожалел даже тех, кто долгие годы жил с ним бок о бок в бесконечном плену у небожителей. Соратницам Стихий удалось спастись, но потрачено было столько, что, казалось, болели даже ногти и кончики волос. Баньши вывихнула крыло, обнимая мёрзлую статую. Владимир упал на тестя. Тёща зацепилась за зятя и только чудом не пролетела дальше.
А небо над лицом Пропасти вновь укуталось покровом. Ярко-алого цвета. В радужную крапинку разноцветных перьев...
207
- А вот и братик! - бесновался двойник, поднимаемый на волнах брызнувшего из-под земли фонтана.
Владимир подполз к Весне, приподнял её голову и уложил к себе на колени. Смотреть на то, как бессильно борется с пятой стихией Морган, было невыносимо. "Какая же я дура... - устало подумала Весна. - Прав был маляр. Как это в сказках говорится: коса долга да ум короток... Сказка... Опять в её законах кто-то серьёзно покопался. Неужели нельзя завершить всё банально, как всегда - счастливым концом..."
- Владимир, я...
- Чш-ш-ш-ш, - художник прижал палец к её губам, поднёс кулак к носу девушки и раскрыл его. На ладони, свесив ножки, сидел Принц из ненастоящего сна.
- Привет тебе, каланча! Опять ты скучная! Вот сейчас как оби-и-ижусь и улечу, ясно?!
- Буду... хохотать... неделю. Обещаю, - еле слышно шепнула Весна.
- За тобой проследят, Угрюм-Хозяйка! - Принц торжественно поднял в небо палец. - А теперь: пляши - у меня новость!.. Не будешь плясать?! Фу-у-у, какая же ты скучная... Один каланча, по прозванию маэстро, просил вам передать, что... Ой, какой красивый дядечка - вон тот, весь в голубом... А это и не дядечка... А это и не...
- Владимир, дави его...
- Пример Моргана заразителен настолько, что ему надо последовать! И решайся быстрее, пока ветер не переменился! - Принц отвесил шуточный поклон, показал Весне язык и был таков.
- Красивый светлячок, - художник проводил долгим взглядом упорхнувшего эльфа и посмотрел сквозь Весну: - Ты нарисуешь мне светлячка?.. Я бы и сам, но не умею... Такой красивый...
- Да. Да, нарисую... обязательно нарисую, - Весна поднялась на вытянутых руках и коснулась встрёпанных волос художника. Так Владимир больше походил на творца: безумный, нездешний... стихийный... - Но потом, хорошо? Как только один злой дядя прекратит бросать нашего Моргана то на землю, то в небо, как чепчик. Пираты - они такой штучный товар, что разбрасываться ими чревато... Снежка! Золька!
- Весна! Ты соображаешь, что вы собираетесь сделать?! - сурово закричала мама. - Может, лучше...
- А что они собираются делать? М-м? Девочки, сознавайтесь. Бить не буду. Как его, например...
Под ноги сёстрам канул безжалостно смятый и буквально растекающийся Морган. Говорить о том, что у него заплыло всё лицо как один огромный синяк - было бы своеобразной тавтологией.
Белоснежка опустилась на корточки и нащупала руку Моргана. Она казалась сейчас удивительно материальной и очень горячей, до близкого окончательного испарения. Вторую руку королевы держала не отпуская Весна. За плечи её панибратски обнимала Золушка.
- Так что происходит за моей спиной? Там, над нами, небожители, между прочим, умирают, а вы тут стоите-сидите-лежите как живой пример вселенского эгоизма.
- Ты прав. Так оно и есть.
208
Кто из знаменитой четвёрки это сказал, так и осталось загадкой. Наверное, это произнёс единый голос, тот, которым вдруг заговорил "четырёхугольник". Не было больше четырёх человек. Не было разных мыслей, чувств, ошибок. Разум - Земля. Дух
- Воздух. Память - Вода. Сердце - Огонь. Четыре разноцветных шара закружили мага, приглядываясь к нему, прислушиваясь, оценивая издалека. Саламандра кричал, но не слышал собственного голоса. Небо откликалось на его мольбу глухим рокотом. Море - досадливым шипением. Земля - беспокойной дрожью. Огонь - непримиримым рёвом. Всё слилось в одно длинное веретено, в ось мира, в центр жизни. В этой жизни не было место такому средоточию силы, которая заключалась в Саламандре. Он был чужеродным предметом, способным уничтожить всё вокруг. И, словно ракушка обволакивала слоями, один за другим, попавшую в неё песчинку, чтобы когда-нибудь получилась жемчужина, Стихия утопила в себе мощь мага и - отпустила на волю.