– А что будет с нашим «Альбертом»? – спросила Зарика.
– Интересный корабль. Думаю, ему найдется местечко в Музее звездоплавания, – сказал Борца. – Кстати, этот музей недалеко от городка, в котором вы поживете некоторое время.
– Пока догоним вас? – спросила Зарика.
– А может, и перегоните, – улыбнулся Борца.
Ему о многом хотелось расспросить альбертиан – не о полете, а о жизни на Земле до того, как стартовал их корабль, – но Борца был сдержан в расспросах: он знал, что поколение альбертиан ушло и они остались одни – маленький островок прошлого в реке времени. Ни родных, ни близких, ни друзей – никого не осталось на Земле, если не считать, конечно, их отдаленных потомков. Но это – новые поколения…
Альбертиане, наоборот, наперебой сыпали вопросы. Борца и его товарищи еле успевали отвечать на них.
– Построили мост через Берингов пролив?
– Полвека назад.
– А как климат на Земле?
– Перекроили – не узнаете!
– Льды Антарктики растопили?
– Нет.
– Неужели энергии не хватило? – удивился капитан.
– Энергии у нас достаточно, – ответил Борца. – Преобразователи считают, что растапливать льды опасно – слишком повысится уровень воды в Мировом океане.
Чувствовалось, как изголодались альбертиане по общению. Борца вдруг подумал, что на его глазах и при его участии осуществляется великое дело – связь времен, рукопожатие эпох. Ему зримо представилась цепочка поколений, словно цепочка альпинистов, совершающих восхождение к трудной вершине. Каждый связан со всеми и все – с каждым. Порвется одно звено – что станется с цепью? Что у них сейчас в душе, у альбертиан? Вот, например, эта девушка. Подумать только – она помнит, она захватила XX век, героическое и мятежное время, когда люди, разорвав путы земного тяготения, впервые шагнули в космос. А имя какое у нее – Зарика! Борца никогда раньше не слышал такого. В нем чудится и заря, и река, и еще что-то, не поддающееся определению. Лицо – будто сошедшее с древней камеи… В руках Зарика держала старую, истрепанную книжку. «Наверно, роман», – подумал Борца. Обложка была затрепана, но, когда Зарика повернулась, он исхитрился прочесть на корешке: «Микробиология».
Отсек дрогнул от толчка.
– Прибыла ракета, – сказал Борца.
Сдача дежурства и несколько последующих дней прошли для него как в тумане. Перед глазами все время маячила Зарика, девушка с лицом восточной царицы и глазами цвета морской волны. Несколько раз, будучи дома, он порывался связаться с «Сигмой». Подходил к видео, нажимал клавиши, но, не добрав, давал отбой. Бузивс, мрачный шимпанзе, молча, но с явным неодобрением наблюдал эволюции хозяина. Был Бузивс меланхоликом, к тому же обладал вздорным характером. В частности, недолюбливал гостей. А народу к Борце приходило немало. Со старыми друзьями хозяина Бузивс кое-как мирился, но новых встречал в штыки. Это приводило к смешным, а подчас и не очень смешным ситуациям, но Борца привязался к старой обезьяне и никак не мог решиться на то, чтобы с ней расстаться. Как-то он случайно обнаружил, что зрение Бузивса основательно ослабло. Приглашенный медик предложил выписать Бузивсу очки, и Борца с радостью ухватился за эту идею: быть может, угрюмость и необщительность Бузивса проистекают от его физического недостатка?
Бузивс на очки согласился, однако его характер изменений не претерпел.
Как-то вечером, решившись, Борца набрал код Гостиницы «Сигма». Дежурный робот соединил его со строением, которое занимал экипаж «Альберта».
Зарику разыскали быстро. Она плавала в бассейне. Борца поздоровался, и все фразы, приготовленные заранее, вдруг вылетели у него из головы.
– Как живется вам в Гостинице, Зарика? – спросил он довольно глупо.
Девушка улыбнулась.
– Очень много работы, – сказала она. – Если бы не обучение во сне, не знаю, что бы мы делали. Наверно, торчали бы в вашей Гостинице до скончания века.
– Понимаю, – кивнул Борца, – огромный объем повой информации.
Зарика покачала головой.
– Не только в этом дело, – сказала она. – Даже то, что мы знали, теперь безнадежно устарело. Я, например, все свободное время в полете отдавала микробиологии. Мечтала: вернусь – и буду заниматься на Земле любимым делом. Самые новые, последние учебники забрала с собой… А теперь они годятся разве что для музея.
– От нуля, значит, начинать?
– Пускай от нуля, – упрямо тряхнула Зарика головой. – Все равно я буду микробиологом.
– Разрешите вас встретить, Зарика, когда вы покинете «Сигму»? – произнес Борца.
Зарика потупилась.
– Я покажу вам Землю, – сказал Борца.
Глаза Зарики вспыхнули радостью.
– Хорошо, – сказала она.
Едва Зарика исчезла с экрана, Борца подпрыгнул как сумасшедший, затем схватил Бузивса и закружил его по комнате. Шимпанзе позволял такое только одному человеку в мире – своему хозяину. Недовольно ворча, обнажая желтые кривые клыки, Бузивс неуклюже переваливался с ноги на ногу. Только когда с Бузивса свалились очки, Борца оставил его в покое.
Когда Зарика покинула «Сигму», Борца встретил ее огромной охапкой цветов.
– Какая прелесть! – воскликнула Зарика. – Цветы нужно поставить в воду,
– решила она.
– Что-нибудь придумаем, – сказал Борца, посмотрев на девушку.
Альбертиане, вышедшие из «Сигмы» вместе с Зарикой, распрощались с молодыми людьми и двинулись к автолетной стоянке. Последним улетел капитан.
Небольшая площадь опустела.
– Куда у вас назначение? – спросил Борца.
– На биостанцию, – сказала Зарика, – Чертов палец. Ничего имечко?
– Это далеко, – наморщив лоб, произнес Борца. – Черноморское побережье.
Зарика кивнула.
– Знаю. Крым, – сказала она.
Они зашли под навес, сели в тени. Зарика положила букет перед собой, цветы заняли почти всю поверхность столика. Роб, поблескивая фотоэлементами, принес два стакана сока со льдом.
Зарика сделала глоток.
– Что это? – спросила она.
– Угадайте, – предложил Борца.
– Виноградный?
– Нет.
– Абрикосовый?
Борца покачал головой.
– Манго?
– Мимо.
– Сдаюсь, – сказала Зарика.
– Это сок трабо, – сказал Борца.
– Трабо? Не знаю, – сказала Зарика и на всякий случай отодвинула стакан.
– Трабо растет на Венере, – произнес Борца. – Это растение открыли первые колонисты.
– Когда я улетала на «Альберте», экспедиция на Венеру только готовилась, – сказала задумчиво Зарика.
– Теперь трабо и на Земле культивируют, – заметил Борца. – А вы лейте. Сок трабо – самый популярный напиток на Земле.
Зарика отпила.
– Невкусно, – сказала она.
– Привыкнете, – пообещал Борца. – Мне он тоже поначалу показался не очень… Между прочим, в народе считают, что сок трабо способствует долголетию.
– Так вот почему его пьют! – воскликнула Зарика.
– Медики, как ни бились, ничего такого в этом соке не нашли. Но что-то в нем все-таки есть, – сказал Борца, разглядывая свой стакан на свет. Золотистый напиток сверкнул в солнечном луче, словно янтарный слиток.
– Да, что-то есть, – согласилась Зарика.
Напиток был с кислинкой, слегка покалывал небо и язык, хотя пузырьков газа в стакане заметно не было.
– Долго лететь до Чертова пальца, не знаете? – спросила Зарика.
– Часа четыре, – сказал Борца.
– Так много?
– Не забывайте, что нам нужно попасть в другое полушарие.
Зарика посмотрела на цветы.
– Жалко, завянут, – сказала она.
Они допили сок и поднялись.
– А вы далеко отсюда живете? – спросила Зарика.
– Рядом с Музеем космоплавания. Рукой подать.
– Так давайте залетим к вам, поставим цветы в воду, – предложила Зарика.
Борца замялся и пробормотал что-то насчет беспорядка в своей квартире.
– О, простите, – в свою очередь смешалась Зарика, – кажется, я сморозила ужасную глупость. Капитан предупреждал нас, а у меня все вылетело из головы. За сто лет обычаи на Земле, наверно… – Зарика покраснела и смолкла.