Матильда оседлала лошадь и двинулась на пастбища. Том и Эприл доверили свое наследство ей, и Эприл нужны деньги. «Как-нибудь, – решила Матильда, – я сумeю оправдать такое доверие».
Глава 17
Дженни закрыла дневник и долго лежала, уставившись в потолок. Она слышала истории о войне, которыми старики, подвыпив, делились в пивных с теми, кто хотел слушать. Но только сейчас по-настоящему осознала, как это было тяжело пережить женщинам, оставшимся здесь. Как права была Матильда! Их не убивали в траншеях, они не попадали под пули и бомбы. Они в одиночку пасли целыми месяцами овец, стригли шерсть, добывали еду себе и своим детям, изнемогая от непосильного труда и тревоги за мужей и сыновей. Их мужество не награждалось медалями и крестами, хотя они были этого достойны не меньше, чем герои войны…
У Дженни слипались глаза, но на кухне уже двигалась Диана, и ей стало интересно, какое впечатление произвели на подругу дневники.
– Доброе утро, Джен! Садись, подкрепись со мной. Не знаю, как ты, но я читала всю ночь. – Она пододвинула к Дженни тосты и налила чашку крепкого чая.
Дженни присела и взяла чашку с чаем.
– Ну как? Что ты думаешь о них? Сильное впечатление, правда?
Диана заложила за уши тяжелые волосы. Вид у нее был измученный.
– Могу теперь понять, почему ты так близко к сердцу принимаешь ее судьбу. Вся эта история с изнасилованием и побоями очень близка таким, как мы с тобой. И я не меньше тебя хочу узнать, что было с ней дальше. – Она помолчала, уставившись на свою чашку. – Но все же я не понимаю, почему ты не хочешь взять их с собой в Сидней. Любой издатель оторвет их у тебя вместе с руками!
– Конечно. Именно поэтому они и останутся здесь, – твердо сказала Дженни. – Как бы ты себя чувствовала, если бы твой самый сокровенный и страшный секрет стал достоянием всех? Здесь, в округе, ходили только слухи, и ничего больше. Не думаю, что я способна предать Матильду, обнародовав страшную правду.
– Но, Джен, она оставила эти дневники, чтобы их кто-нибудь прочитал. Почему ты воспринимаешь их как свою собственность? Ведь Матильда никто для тебя, и ты ей тоже ничем не обязана.
– Не знаю, Ди… И все же я чувствую, что между ней и мной существует какая-то незримая связь. Может, потому, что я тоже много пережила. У меня такое впечатление, что она снова и снова мне что-то настойчиво внушает. Как будто именно я должна была найти здесь эти дневники и решить, что с ними делать.
– И все-таки, по-моему, они на тебя плохо влияют, – сказала Диана, закуривая сигарету. – Зачем тебе погружаться в эти страшные переживания, когда ты сама только выбралась из не менее тяжелых? Тебе лучше смотреть в будущее, Джен!
– Ох, Ди, неужели ты не понимаешь, что именно Матильда исцелила меня? Она научила меня тому, что ничто не может сломить дух человека, если у него хватает смелости оставить прошлое за спиной.
– У тебя и так всегда был достаточно сильный дух, Джен, – улыбнулась Диана. – Но если эти дневники помогают тебе в этом, тогда я рада, что ты их нашла.
Дженни удивленно посмотрела на нее: она никогда не считала себя сильной.
– Пойдем-ка лучше на веранду, здесь становится душно, – сказала она.
Они вышли с Дианой на воздух. Во дворе было пусто, странная тишина окутывала все вокруг. Было такое впечатление, что огромное красное сердце Австралии перестало биться.
– В такие дни мне хочется очутиться в Сиднее, – пробормотала Диана. – Я бы все сейчас отдала за то, чтобы вдохнуть соленый запах океана и услышать, как огромные волны разбиваются о скалы в Кууги.
Дженни промолчала. В Сиднее ее никто не ждал, и ей вдруг стало безразлично, где жить, – там или в Чуринге.
– Похоже, к тебе гость, – заметила Диана.
Дженни проследила за взглядом подруги и застонала. Чарли Сквайрз как раз проскакал на лошади последние ворота.
– Какого черта ему здесь нужно?
– Наверное, приехал поухаживать. Знаешь ведь, как такая жара действует на жеребцов! – усмехнулась Диана, ввинчивая сигарету в пепельницу. – Все, я смываюсь, будь вежлива, детка, с этим старым козлом!
– Не уходи! – прошипела Дженни, но было поздно. Диана исчезла, а Чарли уже привязывал лошадь к коновязи.
– Добрый день, Дженни. Надеюсь, я не слишком рано с визитом? Я просто хотел убедиться, что у вас все в порядке.
Он снял шляпу и улыбнулся. Серебро на висках облагораживало его красивое лицо, а безукоризненные молескиновые брюки и тонкая рубашка сильно отличались от пропахших потом комбинезонов работников Чуринги.
Дженни пожала ему руку и улыбнулась. В конце концов он был очень любезен с ней весь уик-энд.
– Рада видеть вас, Чарли. Но почему вы решили, что у нас может быть что-то не в порядке? – вежливо улыбаясь, ответила она.
– Вы так стремительно покинули Курайонг в то утро. Надеюсь, на балу не случилось ничего такого, что могло бы вас обидеть?
– О нет, это был потрясающий праздник, – покачав головой, ответила Дженни. – Приношу извинения, что не смогла попрощаться и поблагодарить вас за все, но я очень торопилась в Чурингу.
– Это обычные проблемы всех скваттеров здесь. Работа никогда не кончается. – Чарли улыбнулся, зажигая трубку. – А я так надеялся показать вам весь Курайонг! Ну ничего, в следующий раз.
– Это было бы чудесно, – вежливо ответила Дженни. Она не собиралась говорить ему, что через шесть дней уезжает отсюда. – Пойдемте выпьем чаю, Чарли. Диана расположилась где-то там с книгой, но не сомневаюсь, что она будет рада вас видеть.
– То-то она выскочила с веранды, увидев меня, как будто я привидение! – подколол ее Чарли, проходя на кухню. – Надеюсь, я ничем не обидел вашу подругу.
Дженни расхохоталась.
– Не представляю, как вы можете кого-то обидеть с такими галантными манерами?
– Тем более не хочется разрушать свою репутацию, – ответил он, тоже смеясь.
Дженни еще продолжала улыбаться, когда увидела в дверях Брета. Ее пульс участился, и она мгновенно перешла в наступление:
– Разве вас не учили стучаться, мистер Уилсон? Вы что, не видите, что у меня гость?
Брет кивнул Чарли и зашел в кухню. На Риппера, радостно бросившегося к нему, он не обратил внимания.
– Я пришел забрать оставшиеся вещи. Они в чулане у задней двери.
Дженни пожала плечами, злясь на себя, что совсем забыла о ящиках и сумках, которые он оставил, когда переезжал. Она всей кожей ощущала его присутствие в доме, и это раздражало ее еще больше.
– Не думал, что дело так далеко зашло! – усмехнулся Чарли, выразительно приподняв одну бровь.
Дженни нахмурилась.
– Брет жил здесь до моего приезда, – объяснила она. – В этом нет ничего такого, о чем нельзя было бы рассказать на чаепитии у викария.
– Мне кажется, леди что-то слишком оправдывается, – промурлыкал он, улыбаясь. – Но, в конце концов, кто я такой, чтобы первым бросить камень?
– Чарли, вы невозможны! – сокрушенно вздохнула она и засмеялась.
Брет появился на кухне с ящиками и сумками в руках. Он бросил на них хмурый взгляд, кивнул и вышел из дома.
– О, дорогая, – вздохнул Чарли. – Ваш мистер Уилсон сегодня сам на себя не похож. Явно после свидания со своей официанткой, – добавил он, впиваясь глазами в Дженни. – Из них получится прекрасная пара, правда?
Дженни притворно зевнула, прикрыв рот ладошкой и прищурясь.
– Извините, Чарли, – безмятежно улыбаясь, ответила она. – Меня не особенно интересует личная жизнь моего управляющего, как и других работников фермы.
Чарли выразительно хмыкнул.
– Ну что ж, не буду вас задерживать, Дженни. Знаю, вы очень заняты. Передайте мои наилучшие пожелания Диане и не забывайте, вы обещали навестить нас. Хелен будет очень рада снова увидеться с вами и вашей очаровательной подругой. – Он взял ее руку и надолго задержал в своей. – Вы украсили и оживили Чурингу. Теперь, если вы уедете отсюда, мне будет страшно одиноко.