Площадь совсем опустела. Только Елизар не спешил садиться на коня.
— Зырян, на спор с герцогом надо было соглашаться. А потом пускать собак следом, так, чтоб бежали в паре шагов позади и не давали отклониться от маршрута, и всех делов. Еще бы и денег заработал….
Я растерянно молчу.
— Прости, Зырян. Прости и держись. Все эти бархатные бунты вблизи совсем не так хороши, как в летописях, но власть в Джахане мы уже взяли. А значит, мы отвечаем здесь за все, что произойдет. Мы: я и ты. Нам бы еще третьим короля хорошего…. Впору хоть объявление давай: «Оккупационному режиму срочно требуется кровавый тиран на троне».
— Почему кровавый? — спрашиваю, оттого, что не знаю, о чем сказать.
— Это я так, от нервов. Просто взятую власть еще удержать надо, а потом еще по уму использовать. А то получится, как с очередным гагарским князем в изгнании: политика его была мудра и современна, вот только с народом ему не повезло.
— Значит, будем работать с тем, что есть, — наконец улыбаюсь в ответ.
— Вот и ладно. Я занимаюсь принцессой и придворными. Ты — пошуруй в замке и о магическом щите не забывай. А то у нас кроме абсолютной власти ничего нет. Вообще ничего.
Глава десятая. Маги ордена Черной Грозы: Солнце всходит и заходит
Спускаясь по крутой длиннющей лестнице в темницу замка черных магов, витязь-разведчик Дружич представлял себе, каково было несчастным жертвам колдунов идти, понимая, что бьющий в спину солнечный луч для тебя — последний, и назад ты уже не вернешься. Наконец лестница кончилась. Дружич оглянулся. Назад лезть — ох, крутовато! Ну, да, маги-то летать могут, или сквозь стены ходить, им-то что…
Внизу даже не камеры: несколько вырытых, закрытых сверху решеткой ям. Он с замиранием сердца и спазмами в желудке от вони заглядывал в каждую, боясь увидеть несчастных замученных узников. Но в наличии оказался всего один. Здоровый и не особо изможденный мужик начал орать, стоило разведчику приблизиться к его яме.
— Убирайтесь прочь, гады! Вы не имеете права казнить меня при солнце! Я — Великий магистр и имею право умереть в полночь!
Вначале показалось, бедняга свихнулся в неволе. Но при ближайшем рассмотрении тип и, правда, оказался магистром — спецмагом Ордена. Который, в свою очередь, поняв, что перепутал коллег с россавейскими витязями дружины особого назначения, примолк. Те повели найденного мага наверх. Использовать местную тюрьму по назначению уж больно неудобно.
Пока поднимались по бесконечной лестнице, молодой напарник тихо толкнул Дружича в бок.
— Чего это он, вражина, про полночь орал?
— Так у черных магов вера такая. Им в темноте помирать положено, а лучше всего — в полночь. Тогда сила покойника прямо к черным богам отправится. А на солнце она растает бесследно, как и не было.
— Чудно.
— То ли еще увидим.
Временную тюрьму оккупационные власти перенесли в собачий вольер на заднем дворе замка. Просторное, чистое, огороженное серьезной решеткой помещение пустовало. Его использовали только зимой, когда закрытые снегом перевалы не нуждаются в охране, и часть собак отзывают в город.
Первым это помещение начал осваивать Великий магистр спецмаг Зарас Тутос Тамас. И хотя появился он в нем минут на десять раньше прочих, но когда в вольер ввели остальных магов, старожил встретил их с распростертыми объятиями.
— А-а-а, ваши милости, добро пожаловать в тюрягу! Теперь-то вам не кажется, что я несколько преувеличил опасность? Нет? А может вы сами оказались слабонервные трусы, дезертиры и паникеры? Тоже нет?! Ах, вы даже готовы, доказывать свою невиновность перед Малым Кругом?! Может, кто-то и портал открыть сможет?
— Да заткнись ты, гад! Без тебя тошно, — огрызнулся Бек.
— Ой, а где это ваша милость штаны потеряла? Неужели они в неравном бою пали? А вы оказались так заняты, что позабыли их подобрать?
Сулим Сантра Бек молча кинулся на обидчика. Но росавейские воины не дали драке разгореться.
— Лаяться, пускай себе лаются. На то они и пауки в банке. А грызть друг друга не давай, — напутствовал Дружич оставленного охранять пленников салагу.
Слушать, как Бек и Тамас выясняют, кто из них виноватее в случившемся, бессмысленно. Ризван подсел к скрючившемуся в углу Зикгеру. Магистра бил озноб. Бывший королевский лекарь коснулся ладонью лба. В испарине, но холодный.