Но тут произошло непредвиденное. Праздничным утром, неожиданно прохладным, хотя то был и июнь, Сергей встретил Дину на далекой поляне Булонского леса и, конечно, увидел в этом перст судьбы. Сергей помнит, как они сбежали к реке, берег которой был ярко охристым в отвалах глины. Он выхватил из отвала ком глины и, на какой–то миг окунув его в реку, слепил этакого Арлекина, не забыв увенчать его колпаком с традиционной кистью. И тогда осторожно взяла в ладонь желтую глину она и сотворила курносое дитя. У Сергея упало сердце: да не было ли это ответом па вопрос, который он собирался ей задать?
32
Поезд пришел в Петроград в одиннадцатом часу дня, и тут же Цветов позвонил на Моховую. Дядя Кирилл оказался неожиданно пасмурен.
— Какие новости приволок из первопрестольной? — спросил он. — Небось не шибко обрадуешь старика? Ну уж, приезжай…
Сергей ехал на Моховую и не мог взять в толк, чего так неласков старик. Молву не обскачешь, может, она уже донесла обо всем, что стряслось с Германом? Но то*:да дядя Кирилл мог выдать себя полусловом и по телефону.
Дверь открыл собственной персоной Цветов, и из полутьмы глянули скорбно–жалостливые глаза. Глянули и словно полыхнули по сердцу огнем. «Знает! — ска–ал себе Сергей. — Все знает!» Они шли к кабинету, и тяжело нес свой горб дядя Кирилл, постанывая. Кто–то уже поспел шепнуть старику, обскакав и солнце, и ветер! Они вошли в кабинет, и, крякнув, дядя Кирилл полез в свое кресло, аккуратно свесив, как это было прежде, короткие ноги.
— Веришь, Серега, голым чаем не могу тебя угостить, вот так–то!.. — он утер ладонью слезу, глаза мигом стали красными. — Поднаскреб барахла разного и погнал кухарку в деревню, может, совершит товарообмен!.. Бона! — он качнулся в своем кресле, не сводя глаз с Сергея. — Господи, нужда сдавила все вокруг до размера поганого пятака! — вдруг вырвалось у него, и он перестал раскачиваться. — Тут этот Станислав Крайнов прошумел по дороге в Швецию. Крайнов, Крайнов! И то, как скор человек! — сказал и умолк, он точно пытал Сергея этими паузами, стараясь подтолкнуть собеседника к тому, что хотел спросить. — Про нашего Германа верно толкуют?..
— Что именно, дядя Кирилл?
Он развел и свел ноги, хотел найти упор.
— Ну, про эту тульскую штольню — искал, мол, золото, а получил пулю, верно?
Сергей наклонил голову, ждал именно этих слов, а когда они были произнесены, стало не по себе.
— Верно.
Дядя Кирилл закрыл глаза, потряс головой раз, другой в лад своим тайным мыслям.
— Ну, что тут скажешь, а? — хмыкнул он. — Коли взялся за гуж, не говори, что не дюж. Директор банка по нынешним временам — ох, как грозно! Бона! — Глаза его вновь покраснели. — Жаль Германа… да сдюжит ли он?
— Сдюжит…
Он соскочил с кресла с необычной для него проворностью, пошел к письменному столу, посреди которого лежало зеркальце в серебряной оправе, долго смотрел в зеркальце, вздыхая.