Итак, описанная Бабуром дорога из Кабула в Индию через Кандагар с переправой у Дашта хотя и была длиннее, но зато ле имела трудных горных переходов, как первый караванный путь, идущий через Газни с переправой в Джубаре.
Из сказанного очевидно, что Кабул, столица государства Бабура в Афганистане, а также его крупнейшие города Кандагар и Газни являлись узловыми пунктами караванных путей. Кабульское государство Бабура «представляло собой как бы огромную цитадель, командующую над всеми историческими путями, ведущими в Индию»24. По словам придворного историка Абул-Фазла, «начиная с древнейших времен Кабул и Кандагар всегда рассматривались как двери Хиндустана; одна открывала доступ со стороны Турана, другая — со стороны Ирана, и при достаточной охране этих двух мест... империя могла находиться в безопасности от вторжения неприятеля» 25.
Глава IV
НАЧАЛО ПРАВЛЕНИЯ БАБУРА В КАБУЛЕ
Политическая анархия и феодальные междоусобицы почти во всех малых и больших владениях Тимуридов способствовали установлению власти Шейбани-хана в Мавераннахре и Хорасане. Независимость сохранил только Кабульский удел, где с 1504 г. воцарился Бабур Ч
В источниках, как мы уже говорили, путь Бабура из Андижана в Кабул не описан. Авторы исторических хроник (Хон-демир, Мухаммад Хайдар, Мухаммад Салих и др.), увлекшись описанием бурной политической жизни Мавераннахра и Хорасана, практически не уделяли внимания событиям в окраинных областях этого района.
В трудах советских ученых, посвященных распаду государства Султана Хусейна и утверждению династии Шейбанидов^ этот вопрос также остался неосвещенным. Тем не менее переход Бабура из Мавераннахра в Кабульский удел и установление там его власти тесно связаны с общей обстановкой в государстве Султана Хусейна. Выяснение обстоятельств прихода Бабура в Кабул имеют, следовательно, немаловажное значение, и именно с учетом этого аспекта мы и построили настоящую главу.
К 1504 г. Шейбани-хан завершил захват территорий, расположенных по обоим берегам Сырдарьи; в его руки попали крупнейшие города Мавераннахра — Самарканд, Бухара, Ошг Андижан и Ташкент. Могольские ханы — Султан Ахмад-хан и Султан Махмуд — потерпели полное поражение и были захвачены врагом. Действовавший в союзе с ними Бабур спасся бегством. По данным Мухаммада Хайдара, он отправился в горные районы к югу от Ферганы2. Сам Бабур о подробностях своих скитаний умалчивает. Его рассказ о событиях 1502/03 г. заканчивается описанием его пребывания в Оше и эпизода в в городке Карнан, где он чудом спасся от вражеского плена [БН, л. 1176—1196]. Позднее Бабур прибыл в Андижан, где в течение четырех месяцев оставался при дворе могольских ханов. Оттуда он намеревался отправиться в Моголистан3, но выяснилось, что это небезопасно: дорога туда контролировалась Шейбани-ханом. Тогда Бабур попробовал укрыться в Ура-Тюбе, однако правивший там Мухаммад Хусейн-гургащ родственник Бабура, принял решение покориться Шейбани-хану.
Рассказывая о событиях 1503 г., Бабур замечает: «В месяце мухарраме (июль. — С. Л.) [я] выступил из ферганской земли, направляясь в Хорасан, прибыл на летовку Илак — одну из летовок в области Хисара — и остановился там» [БН, л. 120а].
Прибыв в Илак, Бабур, по-видимому, надеялся получить в управление какой-нибудь из районов, принадлежавших Хосров-шаху. Очевидно, с этой целью он отправил в ставку последнего своего представителя Баба-и Пашагири. Однако Хосров-шах, полновластно владевший обширными территориями, которые имели важное стратегическое значение (Термез, Тоха-ристан, Хисар, Хутталан, Кундуз, Бадахшан и все территории на юге вплоть до Гиндукуша), встретил посла Бабура весьма недоброжелательно и холодно.
Бабур с осуждением рассказывает о жестокости и насилиях Хосров-шаха, которого характеризует как грубого и не знающего жалости правителя. По свидетельству Бабура, «люди Хосров-шаха — это народ, привыкший насильничать и самовольничать» [БН, л. 126а]. Во время пребывания Хосров-шаха в Самарканде (1493/94 г.), сообщает Бабур, «кто-то из нукеров Хосров-шаха силой увел чью-то жену; муж той женщины является и приносит Хосров-шаху жалобу. Тот отвечает: „Она пробыла с тобой несколько лет, пусть же побудет с ним несколько дней“» [БН, л. 236, 24а].
Внутренней политикой Хосров-шаха были недовольны и представители духовенства. Из «Бабур-наме» следует, что их интересы были задеты уже Султаном Махмудом, который стал облагать представителей духовенства податями [БН, л. 236]. Хосров-шах не стал в основном менять принципов внутренней политики, установившихся во время правления его предшественника, но притеснения народа при нем значительно усилились. Не исключено, что Бабур рассчитывал использовать в своих целях всеобщее недовольство Хосров-шахом.