Было известно, что в своих владениях шах Исмаил преследовал мусульман-суннитов, жестоко расправлялся с ними.
Как указывал Мухаммад Хайдар, в Мавераннахре считали, что союз Бабура с Ираном вызван «чрезвычайными обстоятельствами борьбы с поработителями, и как только цель будет достигнута и иго кочевников сброшено, то все связи с нечестивцами-шиитами будут сразу же разорваны» 55.
В свою очередь, Хафиз Таниш Бухари отмечал, что жители Мавераннахра вначале были довольны победой падишаха Бабура, но вскоре» став свидетелями его недостойных дейст вий, начали просить Аллаха о скорейшем избавлении их ог него56.
Большую роль в усилении антитимуридских настроений в •стране, и в частности в подрыве авторитета Бабура, сыграла, по-видимому, агитация духовенства, часть которого придерживалась прошейбанидской ориентации. Так, в Самарканде некоторые представители местного духовенства, в том числе шейхи влиятельного суфийского ордена Накшбендие всячески подталкивали население на открытые выступления против Бабура, запугивали горожан тем, что правитель будет насильно обращать их в шиизм. Одним из активных деятелей духовенства, проводивших антитимуридскую пропаганду, был бывший придворный хронист Шейбани-хана и ярый сторонник кочевых узбеков Фазлуллах бен Рузбехан Исфахани, который не успел покинуть Самарканд и жил там теперь в качестве почетного пленника 57.
А. А. Семенов приводит слова из «Сулук-ул-мулук», приписываемые Рузбехану: «Я в это время был в богохранимом Самарканде собеседником печали и уныния, пленником еретиков и заблудших, и не было у меня ни возможности отправиться куда-либо, ни способа общения с другом и каким-либо [сочувствующим] собеседником. Я все время взирал с ожиданием на ту большую дорогу, по которой могли бы прийти узбекские султаны, и тем самым, как бы факелом, освещал темные ночи своей жизни. Каждый день птичка души моей вылетала за ячменем страстного желания видеть предмет отсутствующий (т. е. кочевых узбеков.— С. А.), авось какая-либо голубка доставит мне письмо из той страны или какое-либо облако со стороны Туркестана прольет каплю милосердия умирающему от жажды в пустыне страстного желания»58.
Бесспорно, однако, что недовольство Бабуром в Маверан-нахре было вызвано не только и не столько причинами религиозного характера, сколько общей ситуацией в стране после захвата власти Тимуридами.
Будучи представителем своего класса, Бабур и не помышлял об облегчении участи широких народных масс. Страдая от тяжкого гнета Шейбанидов, простой народ надеялся на лучшую жизнь при новом правителе. Но, легко захватив власть, правитель и его сподвижники напрочь забросили государственные дела и главное внимание уделяли развлечениям. Солдаты Бабура — а главным образом это были чужеземцы: афганцы, моголы, кизилбаши — грабили население, бесчинствовали, безнаказанно творили суд и расправу над мирными жителями. Со своей стороны, самаркандская феодальная и клерикальная верхушка, рассчитывавшая с возвращением Бабура вернуть себе утраченные при Шейбанидах привилегии,, была недовольна растущим влиянием Сефевидов, в вассальной зависимости от которых как бы находился Бабур.
Рост антитимуридских настроений в Мавераннахрс не остался секретом от узбекских султанов, в частности от самого энергичного из них, Убайдуллы-хана, наставником которого был Фазлуллах бен Рузбехан. Последний, по-видимому, и уговорил Убайдуллу предпринять поход на Мавераннахр, вселив в него уверенность в победе. Вряд ли бы иначе Убайдул-ла осмелился на такой рискованный шаг.
Для того чтобы привлечь симпатии населения Маверан-нахра, Убайдулла решил сделать главную ставку на религиозные чувства народа. Он представил себя не как борца против Бабура — представителя враждующей династии, а как против Бабура — врага суннитов, врага истинной веры. Себя же Убайдулла объявил единственным, кто способен защитить суннитов от шиитов. Поэтому перед началом похода он посетил мавзолей Ходжи Ахмада Ясави в Ясах59 и издал фирман о реставрации его могилы в знак преклонения перед этим крупнейшим мусульманским схоластом. Принятая Убайдуллой торжественная клятва гласила, что если Аллах дарует ему побе-
ду над Бабуром, то никогда и ни при каких условиях он «нс преступит велений шариата и все свои дела и поступки будет исполнять в соответствии с ним» 60.