Джалал-хан согласился на эти условия, но Ибрахим, захвативший Калпи и Итаву, не пожелал их выполнять. Он взял Гвалиор (местный индусский правитель признал себя вассалом Дели), затем — Гондвану. В Гондване Джалал-хан попал в плен и бып казнен.
Методы, применяемые Ибрахимом Лоди в его борьбе с недовольными феодалами и соседними государствами, дали хронистам повод охарактеризовать его как «весьма хитрого и вероломного человека» 18.
После устранения Джалал-хана политика Ибрахима, направленная на подавление сепаратистских настроений среди феодалов, приобрела особенно деспотический характер. Теперь он решил покончить с Азамом Хумаюном, союзником казненного Джалал-хана, одним из старейших и наиболее уважаемых представителей афганской знати. Азам Хумаюн со своим сыном Кутлуг-ханом был брошен в тюрьму, а другой его сын, Ислам-хан, правитель Кара, был смещен со своего поста, на который Ибрахим назначил брата Азама Хумаюна — Ахмад-хана. Действуя таким образом, Ибрахиму удалось противопоставить друг другу членов одного могущественного феодального дома.
Когда Ислам-хан узнал о том, что его отец и брат находятся под арестом, он напал на Кару, разбил Ахмад-хана и вновь завладел городом. Ислам-хана поддержали афганские феодалы из Лакхнау 19, в частности Икбал-хан и Саид-хан Лохани. Восстание приобрело угрожающий характер. В распоряжении мятежных феодалов оказались 40-тысячная армия и 500 боевых слонов. Им удалось захватить Газипур. Ибрахим направил против мятежников Ахмад-хана, которому написал: «Если этот бунт не будет подавлен, то это будет означать, что Вы заодно с ними (т. е. с восставшими. — С. А.)»20.
Тем не менее все попытки Ахмад-хана разгромить восстание не дали результатов. На последовавших затем переговорах мятежные феодалы потребовали от Ибрахима освобождения Азама Хумаюна из-под стражи и восстановления его прежнего положения в государстве. Однако Ибрахим отверг эти требования. Во главе большой армии, к которой присоединились также Дарья-хан и Насыр-хан Лохани с войсками из Бихара и Бианы, он сам выступил против восставших. Только тогда восстание было подавлено.
Политика Ибрахима Лоди, направленная на ликвидацию могущества феодальной знати, физическое уничтожение наиболее влиятельных ее представителей, не принесла тех результатов, на которые рассчитывал султан.
Как сообщает придворный историк Акбара, Низам-ад-дин Ахмад ал-Херави, «ненависть и вражда эмиров к султану Ибрахиму перешла все границы; многие эмиры страны, такие, как Миян Бехуда, Азам Хумаюн, которые были главными эмирами (государства}, скончались в заключении. [После этого] Дарья-хан Лохани — правитель Бихара, Хани Джахан Лоди, Миян Хасан Фармули и другие, охваченные ужасом и страхом, объявили себя независимыми, бросив этим открытый вызов [султану Ибрахиму]»21. Даже те, кто всегда поддерживал Ибрахима, не могли рассчитывать на его доверие. Так, по словам Феришты, несмотря на активное участие в подавлении восстания афганских феодалов, в немилость к Ибрахиму попал правитель Бихара Дарья-хап. Вскоре после этого был убит видный вельможа Миян-хан. И все же остановить бурно развивающийся процесс децентрализации Ибрахим Лоди был не в силах.
Одним из тех феодалов, которые попали в немилость к главе Делийского султаната, был и правитель Пенджаба Давлат-хан 22. Чтобы проверить правильность слухов о жестоких расправах Ибрахима Лоди над его приближенными и о своей опале, он отправил в Дели своего сына Гази-хана. Тот вернулся в Пенджаб с самыми неутешительными вестями и предупредил отца, что на своем посту в Лахоре он долго не продержится. Тогда Давлат-хан и принял решение, предопределившее во многом дальнейшие судьбы Индии,— обратился за помощью к правителю Кабула Бабуру.
В своих воспоминаниях, касаясь событий 932 г. х., Бабур писал: «С 910 г. х. (1503/04), когда был покорен Кабул, и до этого времени я всегда мечтал завладеть Хиндустаном, но иногда этому препятствовало скудоумие беков, а иногда — отсутствие поддержки со стороны родичей, так что поход в Хиндустан и покорение земель этой страны не осуществлялись. Наконец эти препятствия отпали, никто из беков и вельмож, малых или знатных, ни слова не мог сказать против моего намерения. В 925 г. х. (1519) мы повели войско, приступом взяли Баджаур, подвергли избиению всех его обитателей и пришли в Бхир. Не отдавая города на поток и разграбление, мы обложили жителей выкупом за безопасность, собрали четыреста тысяч шахрухи деньгами и товарами, раздали добычу воинам и некоторым нукерам и возвратились в Кабул. С тех пор и до 932 г. х. (1525/26) я усиленно стремился завоевать Хиндустан и за семь или восемь лет пять раз водил туда войска. На пятый раз господь великий, по своей милости и великодушию, ослабил и поверг в ничтожество такого противника, как султан Ибрахим, и подчинил нашей власти страну, подобную Хиндустану» [БН, л. 269а].