Что касается отношеній соціалъ-демократіи къ другимъ (буржуазнымъ) партіямъ, то мы рѣшаемся высказать взглядъ, который можетъ показаться парадоксальнымъ: когда дѣйствительно наступитъ моментъ, удобный для соціализаціи общества, компромиссъ скорѣе всего возможенъ будетъ съ среднимъ прусскимъ юнкерствомъ. Вѣдь эти прусскіе юнкера не лучше и не хуже другихъ смертныхъ; если они въ настоящее время ожесточеннѣе, чѣмъ кто-либо иной, набрасываются на соціалъ-демократовъ, то это вытекаетъ изъ ихъ желанія улучшить свое матеріальное положеніе, стать наравнѣ съ крупной буржуазіей, разжирѣвшей въ періодъ промышленнаго расцвѣта и сдѣлавшейся почти единственной и главной движущей силой въ государствѣ. Юнкера надѣются, что имъ удастся совмѣстно съ крупной буржуазіей добиться высокихъ покровительственныхъ пошлинъ, прочно улучшить свое положеніе, увеличить земельную ренту, заплатить свои долги. Когда они убѣдятся, что эти надежды — обманчивы, что нельзя собрать такого парламента, который принялъ бы проектъ Канитца, биметаллизмъ и тому подобныя заманчивыя вещи, когда петля ипотечныхъ долговъ все тѣснѣе и тѣснѣе станетъ сдавливать ихъ горло, — тогда они, несомнѣнно, пойдутъ на компромиссъ со столь ненавистными имъ въ настоящее время соціалъ-демократами, если послѣдніе гарантируютъ имъ большія выгоды и лучшее положеніе, чѣмъ современное буржуазное общество. И соціалъ-демократія при современныхъ цѣнахъ на землю можетъ поставить юнкерамъ такія выгодныя для нихъ условія, какія могло создать только предложеніе Канитца. Возьмемъ, напримѣръ, обыкновенное остъ-эльбское крупное помѣстье въ 500 гектаровъ, рыночная цѣна котораго въ настоящее время равняется 500.000 марокъ. Чистый доходъ не превышаетъ при этомъ 3 процентовъ = 15 тысячамъ марокъ. Если на такомъ имѣніи лежитъ ипотечный долгъ въ 300.000 марокъ, проценты и погашеніе котораго составляютъ 4 процента = 12.000 марокъ, то ясно, что землевладѣлецъ не можетъ жить сообразно своимъ привычкамъ, или, какъ говорится, «соотвѣтственно своему званію» на остающіяся для него 3.000 марокъ. Допустимъ, что землевладѣлецъ ежегодно продаетъ 200 тоннъ зернового хлѣба (едва ли больше); въ такомъ случаѣ цѣны Канитца обезпечиваютъ ему 30–40 марокъ излишка сверхъ обычной стоимости тонны зернового хлѣба, всего около 6.000–8.000 марокъ, такъ что его доходъ возрастетъ до 9.000 и даже 11.000. Если же онъ продастъ свое имѣніе государству на условіяхъ, изложенныхъ нами во введеніи къ настоящей книгѣ (25 процентовъ сверхъ настоящей рыночной стоимости имѣнія), то у него по вычетѣ ипотечнаго долга останется 325.000 марокъ, которыя давали бы ему ежегодно 3½ процента = 11.375 марокъ, т.-е. больше, чѣмъ законопроектъ Канитца; и совѣсть землевладѣльцевъ не была бы отягчена проклятіемъ милліоновъ, страдающихъ отъ вздорожанія насущнаго хлѣба. Государству не нуженъ его замокъ, насиженное гнѣздо его предковъ, домъ и паркъ; онъ можетъ владѣть имъ изъ поколѣнія въ поколѣніе, такъ что будетъ удовлетворено и чувство привязанности къ родинѣ, отцовскому наслѣдію. Вообще слѣдуетъ сказать, что условія выкупа средствъ производства окажутся относительно тѣмъ выгоднѣе для капиталистовъ и землевладѣльцевъ, чѣмъ раньше наступитъ моментъ соціализаціи общества. Чѣмъ продолжительнѣе будетъ процессъ ликвидаціи, чѣмъ больше капиталовъ будетъ накопляться, чѣмъ большую часть національнаго дохода будетъ поглощать нетрудовой доходъ, тѣмъ труднѣе будетъ совершить переходъ къ соціализму безъ ущерба для имущихъ классовъ. Теперь его можно было бы произвести, не затронувъ интересовъ даже наиболѣе крупныхъ крезовъ, — въ теченіе одного поколѣнія условія могутъ сильно измѣниться; общество будетъ въ состояніи оплатить только меньшія имущества, а изъ крупныхъ лишь извѣстную часть, если вообще не наступитъ полный «Kladderadatsch» для крупныхъ собственниковъ, вызванный слишкомъ ожесточенной ихъ борьбой противъ интересовъ трудящагося населенія. Въ настоящее время и въ теченіе ближайшихъ десяти лѣтъ правящіе круги путемъ компромисса съ соціализмомъ могли бы создать очень выгодныя для себя и для имущихъ слоевъ условія соціализаціи. Не подлежитъ никакому сомнѣнію, что рабочіе, во избѣжаніе кроваваго разрѣшенія соціальной борьбы, пойдутъ на очень большія уступки, поскольку таковыя не противорѣчатъ основнымъ идеямъ соціализма и ускоряютъ осуществленіе всеобщаго благосостоянія. Черезъ десять лѣтъ германская соціалъ-демократія (судя по ея росту въ теченіе послѣдняго десятилѣтія) получитъ въ Рейхстагѣ большинство, или, по крайней мѣрѣ, завоюетъ себѣ почти половину избирателей. Если правительственныя сферы попытаются вести соціальную политику при помощи пушекъ, то можно будетъ имъ напомнить, что порохъ и пули не въ силахъ уничтожить соціальныхъ золъ — окончательная побѣда всегда на сторонѣ «большихъ массъ». Нѣкоторые враги соціалистовъ, напримѣръ, профессоръ Георгъ Адлеръ, такъ любезны, что предоставляютъ соціалъ-демократіи на выборъ: или неизмѣнно стоять на почвѣ марксизма, или принять особую аграрную программу и совершенно отказаться въ силу этого отъ основныхъ принциповъ соціализма[143]. Надѣемся, что предлагаемое изслѣдованіе поможетъ нѣсколько поколебать прочность предложенной имъ альтернативы.