— Хорошо сказано главою Римской церкви. Я принимаю дары и пошлю ему свои при первой же оказии.
Иван Васильевич прикоснулся к портрету и посветлел лицом, когда увидел, с каким искусством исполнен образ понтифика западной церкви. Великому князю было трудно отвести взор от живых, умных и проницательных карих глаз, от лица, выражающего благородство.
— Иконописен, — тихо молвил Иван Васильевич и спросил: — Какой муж писал сей лик?
— Сказано было, что портрет написан мастером Леонардо да Винчи. Сам папа римский испанец из графского рода Борджиа, Родриго де Борха из Хатины, что близ Валенсии. Он достоин кисти великого художника, каким чтут в Риме Леонардо да Винчи.
Государь слышал о великом мастере от Софьи Фоминишны и не счёл нужным отказаться от дара, исполненного рукой волшебника. Иван Васильевич высоко ценил итальянских архитекторов, ваятелей, художников. Многие из них до сих пор работали при его дворе. Великий князь свято хранил память о покойном Аристотеле Фиораванти, воздвигнувшем Успенский собор. Он посмотрел на своих бояр, увидел уже постаревшего Семёна Толбузина, который дважды ходил в Италию за мастерами высоких ремёсел, и позвал его:
— Тебе, Семён, лучше знать, куда поместить сей дар. Распорядись да покажешь потом.
— Исполню, государь–батюшка. А место ему и Евангелию, по моему разумению, в Грановитой палате, — с поклоном произнёс боярин.
Осмотрев ещё раз дары литовцев, государь спросил Заберезинского:
— Чем я могу одарить моего зятя Александра за эти дары?
Ян поклонился, но сразу не ответил, повернулся лицом к своим спутникам. Они тихо о чём-то поговорили, и от имени послов Заберезинский сказал:
— Дары эти требуют единственно великой приязни государя всея Руси к литовскому князю.
«Никак не ожидал этого», — подумал Иван Васильевич и спросил:
— Какой приязни? Говори без загадок.
— Наш великий князь просит твою царскую милость быть ему вторым отцом, — ответил Ян Заберезинский.
«Не много ли чести?» — мелькнуло у государя, и он воздержался от какого‑либо обещания.
— То дело оставим до утра, а теперь прошу веселиться в палатах наших.
С этими словами Иван Васильевич встал с трона и, поручив Семёну Ряполовскому угощение и развлечение послов, удалился с Софьей Фоминишной и Еленой в свои покои.
На следующий день, прежде чем завершить свадебный сговор, Иван Васильевич велел боярину Василию Патрикееву вновь пригласить литовских послов в храм, а когда они пришли в согласие, повёл их в Благовещенский собор на обедню. «Вот вы мне Евангелие и лик своего святителя, а я вам моё любимое детище и благолепие божественной литургии, — посмеиваясь в душе, думал государь. — Да, может, и отпадёте от своей веры, коль души вам пронзит православное слово».
Как и в первый раз, паны стояли в храме чинно и ничем не нарушали торжественный обряд богослужения, но не крестились и лишь все до единого любовались новым русским храмом, его убранством. Там же, в соборе, после литургии, Иван Васильевич сказал послам:
— Видели вы воочию благолепие нашего радения Господу Богу. Потому передайте зятю нашему Александру, дабы построил при своём дворце православную церковь для великой княгини, и тогда быть ему моим названым сыном. Серебра и злата на воздвижение храма я не пожалею и мастеров своих пришлю.
Послы переглянулись и дружно промолчали. Направляясь к выходу из храма, Ян Заберезинский подумал: «Не отдаст из православия великий князь свою дочь. Что делать?» — и уже на паперти коротко поговорил со своими послами. Те сказали, что надо согласиться с Иваном Васильевичем. Когда он вышел из собора, за всех ответил маршалок Станислав Глебович:
— Мы в согласии с тобой, государь всея Руси. Мы поможем великому князю Александру построить храм и своего капитала вложим на его возведение и благоустройство.
— Спасибо, Панове послы. Вы разумны, как я и ожидал, — ответил Иван Васильевич и повёл своё большое семейство во дворец.
В тот же день в царских палатах был большой званый обед, и на нём дьяк Фёдор Курицын по поручению государя объявил о дне отъезда из Москвы княжны Елены в Вильно. Ещё он пояснил послам, каким должен быть чин венчания молодых:
— Желательно государю всея Руси, чтобы великого князя литовского венчал епископ.
— То в законе нашей веры, и будет он венчан в католическом храме, — ответил Ян Заберезинский.