Проблемы с никрипами, о которых я писал в прошлых отчетах, решены следующим образом. Какой-то старый заключенный, как мне доложили — бывший алхимик, приспособил кожаные шланги для промывания золота к старым помпам, и закачал в резервуары дистиллированный жидкий огонь. Получился удивительный аппарат, пускающий огненные струи. Каторжники уже окрестили его «огнем дракона». Теперь места скопления никрипов заливают смолой и поджигают с помощью этого диковинного изобретения.
Строительство пятой и шестой шахты завершено успешно. На сегодняшний день в них содержатся 1562 каторжника. В двух других примерно столько же. Вторая и четвертая заняты простыми шахтерами, которых мы содержим отдельно от сброда. В самом Пайнруте теперь достаточно домов и стен, чтобы удержать такие массы людей. Отныне город поделен надвое. В северной части содержатся каторжники, в южной живут горняки Штейна и солдаты Ортего.
Кроме того, мной лично организованы десятки огородных хозяйств и охотничьи отряды. В долинах под плато вспаханы пшеничные поля. Болотистая местность в одной из лощин даже позволяет нам выращивать рис. В довесок ко всему я через Мариуса договорился с управителем Вихтрука, достопочтенным бароном Бертраном, о поставках рыбы из Майнрима. Так что следующей зимой люди уже не будут голодать так сильно.
На этом считаю свою работу выполненной. Прошу у Вашего величества дозволения сместить меня с должности и организовать мое возвращение ко двору.
P. S.
Рекомендации по дальнейшему обустройству Пайнрута
Ваше величество, прошел ровно год с тех пор, как на Миркхолд прибыл первый этап. Я видел, как начиналось заселение бараков и работа в шахтах. Я всеми силами пытался навести порядок, но по мере захода новых арестантов управлять городом становится все труднее. Возьму на себя смелость и выскажусь прямо.
Кампания «Второй шанс» не оправдывает свое название. По приказанию Вашего величества и королевского совета, заключенным назначают завышенные сроки и бросают в шахты неподготовленными. Получив кирку и факел, они спускаются в пещеры, умирая там от голода, обвалов, отравления рудными газами или под кнутами надзирателей. Под землей, словно в тягучей каверне нашего общего врага, вчерашние бунтовщики-крестьяне, мелкие карманники и нарушители порядка постепенно превращаются в зверей, убивая друг друга по наитию. Припасы из Майнрима и Готфорда подвозят регулярно, но лучшая еда достается стражникам и влиятельным заключенным. За остатки хлеба и репы многие люди вынуждены сражаться насмерть.
Только за последний месяц было зафиксировано пять случаев людоедства и шесть самоубийств. Шестьдесят вспышек насилия, восемь из которых закончились кровью. Более трехсот актов неповиновения, за которыми последовало свыше двухсот телесных наказаний. Наконец, предпринято тридцать три попытки побега, десять из которых оказались успешными.
Доля простых рудокопов также незавидна. Акведуки Штейна не способны снабжать Пайнрут целиком. Только в трех шахтах из шести постоянно есть свежая вода. Несчастные батраки уже окрестили эти шахты «Дворцами». В двух из них работают обыкновенные люди и лишь один акведук, который мы провели от русла подземной реки, принадлежит каторжникам из шестой шахты. Что происходит в других штреках, где воды меньше, чем пота и крови, я не могу описать. Из-за большой высоты с воздухом тоже возникают проблемы. Штейн рассчитал, сколько людей может находиться в шахте одновременно, но Ортего, стараясь выполнить Ваш последний приказ касательно увеличения добычи риклия, загоняет туда в разы больше каторжников. Результат — каждый день наверх выносят бездыханными двух-трех человек.
Так называемых «колоколов», через которые в шахты со склонов гор поступает воздух, недостаточно, чтобы продуть все уровни и дно колодцев. После того как нескольким заключенным удалось сбежать по воздушным тропам, Ортего без моего ведома распорядился замуровать верхние колокола, что привело к новым смертям от удушья. Многие шахтеры от недостатка воздуха лишаются рассудка. Некоторые видят в пещерах бледнокожих приведений с черными глазами и даже приносят им жертвы, предварительно раздевшись донага и обмазавшись мелом. Один смутьян даже пытался выкрасть бочонок с серой пылью и взорвать шестую шахту, утверждая, что они велели ему так поступить.
По моим подсчетам на сегодняшний день в Рудных горах содержатся свыше 3000 каторжников. Это население Готфорда и Майнрима вместе взятое! Только треть из общего числа по-настоящему опасны и заслуживают сурового наказания. Есть среди них и такие, кто способен повести за собой массы. Иными словами, Его величество создал самую страшную тюрьму в Магории, и я, ссылаясь на вышеизложенные факты, опасаюсь бунта. Прошу как можно скорее получить дозволение покинуть это место, назначить на мою должность опытного военного капитана и, если возможно, сократить число заключенных.
Ваш друг и верноподданный — герцог Элиас, управитель Пайнрута.
О природе никтов
[Отрывок из книги «Легенды о первородных существах и о власти людей над ними», написанной нисмантом Тораном в 320 году. Копия снята с оригинала ныне хранящегося в библиотеке Борфордского замка].
Для простого воина нет более опасного противника в открытом бою, чем никт, и в том, несомненно, есть вина наших предков. Достаточно перед битвой только описать это косматое создание с бледной кожей, покрытое густым волосом и складчатыми наростами, похожими на кору мертвого дерева, и любой неподготовленный ополченец становится потенциальным дезертиром. Так повелось, что на Гамелане никты всегда были героями страшных сказок и древних легенд. До печально известных событий в конце Промежуточного Цикла, никто из жителей материка воочию их не видел. Посему в первом бою рекруты идут на врага, вспоминая страшные истории о сверхъестественных монстрах похищающих младенцев по ночам, пьющих кровь и способных становиться невидимыми, а не о существах из плоти и крови, которых можно убить, ранив железным или стальным мечом.
Как и большинство первородных существ никты, наряду с мирквихттами, вырнами, ограми и троллями боятся человеческих орудий. Все, что было выковано в людской кузнице, наносит им страшный вред. Так было до обнаружения на Южных островах особого металла, ставшего их проклятьем. В годы Второй готамеланской войны, среди воинов Регара I стали цениться риклиевые клинки. Удар оружия, выкованного из этого зеленоватого металла, заставляет кровь никтов вскипать, а при попадании глубоко в тело разрывает органы на части.
К несчастью риклий обладает небольшим запасом прочности и быстро изнашивается в бою, а в жарких схватках и вовсе может преломиться в самый неподходящий момент. Зато наконечники риклиевых стрел и копий, пущенные в орды неприятеля, пугают тварей сильнее волшебства нисмантов и заставляют надолго укрыться за щитами. Сами никты в бою пользуют деревянное, костяное или каменное оружие. Исключение составляют вергальские клинки, за которыми гулрабы никтов ведут постоянную охоту.
Никтов северной породы называют «материковыми». По росту они не превышают шести футов. Собственный язык они называют «татль» и изъясняются на нем весьма недурно. Некоторые достаточно умны и способны выучить несколько языков, в том числе и наш — простой в употреблении магорский язык. До сих пор не ясно, откуда они пришли. Утверждать о том, что мохнатые охотники подались в цветущие долины материка с ледяного севера, все равно, что верить, будто велинкронцы [жители Южных островов] тысячу лет назад просто приплыли к нам с юга.
Где-то в глубинах истории нашего мира существует связь между людьми и никтами. Я верю, что давным-давно в начале всех начал обе расы поддерживали между собой хрупкий мир, точно магорцы и алмеры ныне. По-другому не объяснить присутствие никтов в сказаниях и легендах человеческого мира. Тем не менее, большинство никтов живет на севере, далеко за пределами Форстмарда, в ледяной области, которую у нас принято называть Танталией. Ни один человек еще не пересекал Хребет Ниргала и не видел, что в действительности там находится и как живут никты. Сами же никты описывают свою обитель по-разному, чаще ссылаясь на некую железную пещеру, которая тысячу лет служила им домом, а затем, по воле Ниргала, была затоплена водами северного моря. Скорее всего, именно в пещерах они и живут…