Черный человек положил руку Честеру на голову, и когда он это сделал, Честер ахнул.
- Посмотри, Честер, хорошенько посмотри, что эти подонки сделали с твоей сестрой.
К этому времени видения, навязанные Честеру, вывели его из ступора. Он давился, хрипел, всхлипывал и дрожал, а черный человек стоял над ним, смотря вниз, словно с высокого утеса.
- Мужайся, Честер. Анжела сейчас на небесах. Когда ты умрешь через три недели, ты не присоединишься к ней.
Честер стал инертным, бесполезным, рыдающим комком мускулов. Что остановило старика, который теперь стоял за прилавком, держа в руках дробовик.
- Я предупреждаю тебя, ниггер. У тебя есть время, пока я досчитаю до трех, чтобы съебать отседа, если, конечно, ты не хочешь, чтобы тебя вынесли ногами вперед.
- Окей. - Чернокожий остался стоять на прежнем месте. - Раз, два, три. Не заставляй меня смеяться, приятель. Дробовик-то не заряжен. Твоя дешевая пропитая задница слишком бедна, чтобы купить патроны. - Чернокожий улыбнулся, когда ружье упало на пол, а лицо хозяина вытянулось и побледнело.
- Видишь ли, ты выбрал сегодня не того ниггера, чтобы срать на него. Ты выбрал ниггера экстрасенса. А теперь, пожалуйста. Включи третью колонку на двадцать баксов. - Чернокожий почти ушёл, но затем остановился и сунул голову в дверной проём. - О, кстати, ты умрешь на закате в следующий вторник или в среду — я точно не знаю. Просто один чувак войдет сюда, приставит пистолет к твоей голове, а потом грохнет тебя, потому что в твоей кассе будет только шесть баксов. - Чернокожий собирался уже уйти, когда опомнился и заговорил снова. - Да, и это будет белый парень, а не ниггер.
Теперь чернокожий полностью покинул помещение, посмеиваясь себе под нос. Черт, сегодня я действительно на высоте…
Затем он ушел, наполнив бак и оставив позади убогую бензоколонку и магазин. Сердце Вирджинии в каком-то смысле было похоже на его прежнюю жизнь: теперь оно осталось далеко позади. Солнце, садящееся за Аллегенскими горами, выглядело сюрреалистично и блаженно. Темнота быстро наполнила долину, вызывая еще более великолепные образы. Именно в такие времена чернокожий переживал самые яркие моменты умиротворения и веры…
Да. Он снова сел за руль старого Мерседеса священника, шины гудели, извивающиеся ленты асфальта манили его вперед. Он бросил последний взгляд на закат, прежде чем тот исчез, а вместе с ним и все ужасы человечества. Осталась только непостижимая красота, безмолвная и лишенная ошибок. Чернокожий не нуждался в дополнительных доказательствах, чтобы знать, что Бог существовал и был с ним. Это размышление, конечно, было очень трансцендентным и лирическим, но ему нравилось это маленькое украшение. За последние десять лет он увидел гораздо больше доказательств существования Бога, чтобы заставить Каиафу и всех фарисеев склониться перед Иисусом и склонить свои головы.
Он миновал ласки, Кристиансбург и Рэдфорд, которые были одним из многих его бывших мест обитания. Выехав из Вирджинии, он въехал в Западную Вирджинию. «Другой мир», - подумал негр, потягивая виноградную газировку. Ни одно шоссе, ни один государственный маршрут не доставят его к месту назначения благодаря препятствиям Аллегени. Отсюда он просто ехал по проселочным и горным дорогам, проходящих через холмы, многие из которых возникли много веков назад, как индейские тропы, тропы, которые сначала использовались для торговли с другими племенами, прежде чем были повторно использованы в качестве военных маршрутов. Тогда еще не было виноградной содовой, сэр. Ни Starbucks, ни Wi-Fi, ничего...черные люди любят некоторые названия: корн-Мейн-Роуд, жирный Ридж-Роуд, Призрачная дорога Скриллера и, да, даже боров-Болл-роуд. Ромбовидные желтые знаки указывали на то, что это была земля белого быдла: падающие камни, оленьи переправы, скользкие при намокании и т.д., все они были изрешечены следами дроби.
Он продолжал ехать дальше, и хотя GPS здесь не работал, он сомневался, что пройдет много времени, прежде чем он доберется до места назначения.
Кстати, негра звали Тайрон Грант, хотя всю свою сознательную жизнь он был известен под своим уличным именем Кейс.
Его нынешним пунктом назначения была свалка в Западной Вирджинии.
- Вы, должно быть, шутите, - простонал писатель в полдень следующего дня, когда ему наконец удалось покинуть отель. Яркое солнце «ударило» его, как хороший хук в голову, и этот хук не был оценен похмельем писателя. Слишком много лагерей Гражданской войны, сожалел он. Он потянулся за солнцезащитными очками, но потом понял, что никогда в жизни не носил их.