В тот же миг писателя схатила Дон; его голова была притянута к ее голове, ее язык вторгся в его рот и маниакально начал шерстить в нём, ее груди прижались к его груди так, что он чувствовал, как бьется ее сердце, а ее рука молниеносно скользнула в его штаны и начала ласкать его гениталии и выдавливать огромный ручеек предэякуляционной жижи.
- Стой, стой, стой, стой, стой! - рявкнул он, вырываясь из ее хватки. - Ты же заставляешь меня кончить в штаны!
- И что? - сказала она.
- Мы не можем заниматься всякими непотребствами, стоя посреди главной улицы средь бела дня! А теперь пошли! - и он схватил ее за руку и потащил к гаражу.
- Ваши ключи, сэр, - сказал высокий лохматый блондин в комбинезоне механика. - Для меня было честью поработать над этой тачкой, сэр. Она теперь лучше, чем новая. Вы не поверите. Но мы работали над ней всю ночь напролет. Держу пари, он теперь работает лучше, чем в тот день, когда она сошла с конвейера.
- Большое спасибо. - Он взял ключи, бросил их Дон и сказал. - Ты поведешь. - Затем, возвращаясь к механику. - Я должен тебе еще денег?
- Нет, сэр, и, честно говоря, я должен вам вернуть около пятнадцати тысяч. Думал, что после всех этих лет двигатель придется заменить, но мы даже не залазили в него. Он прям как новый, смазанный, все прокладки свежие...
- Ты хочешь сказать…
- Дикки Кодилл знал, как заботиться о тачке. Конечно, все провода, вилки, ремни, стёкла и все остальное – это совершенно новые детали, притом лучшие. - Блондин вытащил чековую книжку. - Лемм получит от меня возврат…
Писатель пристально посмотрел на него.
- Спасибо за ваше время, честность и труд.
- Да, сэр! Очень приятно, сэр. Конечно, если что-то будет не так с машиной, то мы устраним неполадки за свой счёт. - Потом он замолчал, словно вспоминая. - О, я кое-что забыл, сэр. Вчера, когда у нас был перерыв, мы видели, как ваш сын рылся в машине, но он не сделал ничего плохого, и мы решили, что все в порядке.
- У тебя есть сын! - Удивилась Дон.
- Нет! Молчи! Я расскажу тебе позже, - рявкнул он на нее. - Да, да, - ответил он Дехенцелю. - Все в порядке. Хорошего дня.
Этот долбаный двойник, заноза в заднице! Но его раздражение мгновенно прошло, когда он впервые внимательно посмотрел на отремонтированную машину. Когда-то обсидианово-черный, но теперь белый, как ледник, мерцающий под десятью слоями лака. Внутри все выглядело совершенно новым, вплоть до каждой детали, каждой панели, кусочков резиновой отделки. Длинное сиденье было искусно обтянуто кожей. Все было безупречно.
- Это... впечатляет, - заметил писатель, сидевший на пассажирском сиденье.
- У тебя есть сын! - Снова завыла Дон. - Черт бы тебя побрал!
- У меня нет сына, - прорычал он. - Это просто какой-то парень, похожий на меня, и это слишком длинная история, чтобы в нее вдаваться.
- Держу пари, ты женатый! Пошел ты!
- Дон, клянусь всеми божествами, известными человечеству, я не женат и никогда не буду женат.
- Да? Ну, это мы еще посмотрим. Эй, посмотри сюда! Ты даже не смотришь!
И что теперь? Он взглянул на нее, сидевшую за рулем, и перед его мысленным взором возник образ, резкий, как удар в глаз.
Дон подняла свою зеленую футболку армии США на грудь.
Эрекция писателя снова запульсировала.
- Убери их! - закричал он и потянулся, чтобы натянуть майку вниз, но при этом его рука – случайно или нет — сжала одну массивную, не поддающуюся гравитации грудь.
- Ты только что потрогал мою сиську! - хихикнула она.
- Это... не совсем так. - Он снова положил руку на колени и – то ли случайно, то ли подсознательно, то ли нарочно — сжал собственную промежность, почувствовав, как еще одна струя предэякуляционной жидкости вытекла ему в шорты.
- Что это за дерьмо у тебя в сумке? - спросила она.
- Мой ноутбук и некоторые другие вещи, которые нам могут понадобиться. - Он не смог устоять и достал из сумки высушенную руку славы и показал ей. - Видала?
- Что это за хрень?
- Отрубленная левая рука казненного убийцы, печально известный оккультный тотем. Они называют его рукой славы и говорят, что она открывает любой замок. Именно с помощью этого тайного орудия, я полагаю, наш преступник проник в твой морг прошлой ночью, оживил Толстолоба, тем самым обеспечив ему побег.
Дон посмотрела на него.
- Судя по тону твоего голоса, ты знаешь, кто преступник…
- Думаю, да, - признался он. - Но ты все равно не поймешь. Это связано с мистикой и кучей литературного дерьма. Ты не поймешь. Поехали, надо забрать Сноуи, а потом приступим к делу. - Писатель протянул ей ключи.