Они рассмеялись. И вдруг Валентина поняла, что Эндер не собирается в плавание, он упаковал сумку, чтобы оставить Трондейм, он пришел сюда попрощаться, а не звать ее с собой. Слезы навернулись на глаза, нестерпимая тоска опустошила душу. Он подошел и обнял ее, сколько раз он обнимал ее так раньше. Теперь ее живот выступающим тугим комом стоял между ними.
- Я думаю, тебе нужно остаться, - прошептала она. - Отклони все вызовы.
- Есть один, который невозможно отклонить.
- Я могу родить ребенка в плавании, но не на другой планете.
Как она предполагала, он не звал ее с собой.
- Девочка будет потрясающей блондинкой, - сказал Эндер, - это безнадежно для Луситании, там лишь темнокожие бразильцы.
Так это Луситания. Валентина сразу поняла, что заставило его принять вызов, об убийстве зенолога свиноподобными было известно всем.
- Ты сошел с ума.
- Не совсем.
- Ты знаешь, что произойдет, если люди узнают, что Эндер отправился в мир свиноподобных? Они распнут тебя!
- Они распнут меня и здесь, если кто-нибудь кроме тебя узнает, кто я на самом деле. Обещай мне никому не говорить.
- Чем ты им сможешь помочь? Когда ты появишься, он будет мертвым многие десятилетия.
- Мои подзащитные всегда успевают достаточно остыть, прежде чем я прихожу Говорить от их имени. Это основной недостаток профессии странника.
- Я не хочу терять тебя снова.
- А я думал, мы потеряли друг друга в тот день, когда ты полюбила Жака.
- Зачем ты говоришь об этом! Я не хотела выходить замуж!
- Поэтому я и молчал до сих пор. Но это неправда, Вал. Когда-нибудь ты все равно бы решилась. Я рад за тебя. Ты ведь никогда не была счастлива. - Он погладил ее живот. - Гены Виггиных требуют продолжения. Я надеюсь, их будет не меньше дюжины.
- Считается неучтивостью иметь больше четырех, жадностью - заиметь больше пяти, и варварством - больше шести. - Произнося эту шутку, она лихорадочно соображала, как лучше отказаться от плавания - поручить ассистентам провести его без нее, отменить вообще, или отложить до отъезда Эндера?
Неожиданно Эндер спросил:
- Как ты думаешь, твой муж позволит мне воспользоваться одной из его лодок? Утром отправляется мой звездолет, поэтому я хотел бы попасть на Мерелд ночью.
Его поспешность была мучительна.
- Почему ты заранее не предупредил, что тебе понадобится лодка? Ты бы мог сообщить через компьютер.
- Я принял решение пять минут назад и сразу отправился к тебе.
- Но ты уже упаковал вещи - для этого нужно время.
- Не нужно, я купил весь корабль.
- К чему такая спешка? Путешествие продлится десятилетия...
- Двадцать два года.
- Двадцать два года! Отправишься парой дней позже, какая разница? Разве ты не можешь подождать хоть месяц? Ты бы увидел моего ребенка.
- Через месяц, Вал, у меня не хватит мужества оставить тебя.
- Так не оставляй. Кто тебе эти свиноподобные? Баггеры по крайней мере были ременами. Оставайся, женись, ведь я же вышла замуж. Эндер, ты открыл столько звезд, пора остановиться, пора, наконец, пожинать плоды своего труда.
- У тебя есть Жак, а у меня только несносные студенты, все время стремящиеся навязать мне свой кальвинизм. Мой труд еще не закончен. А главное, Трондейм - не мой дом.
Валентина восприняла слова как обвинение: ты пустила корни, не задумываясь, смогу ли я жить на этой почве. Но здесь нет моей вины, хотела возразить Вал - ты - единственный, кто останется, ты - но не я.
- Помнишь, как было тогда, - сказала она, - когда мы оставили Питера на Земле и отправились к первой колонии, к миру, главою которого ты стал. Путешествие заняло десятки лет. Это было равносильно смерти Питера. Когда мы достигли колонии, он стал уже старым, а мы все еще оставались молодыми. За время нашего разговора по ансиблу он превратился в дряхлого старика. Он был нашим братом.
- Все меняется к лучшему, - попытался смягчить ситуацию Эндер.
Но Валентина увидела в словах издевку:
- Ты думаешь, двадцать лет изменять меня к лучшему?
- Я думаю, я буду горевать по тебе живой сильнее, чем если бы ты умерла.
- Нет, Эндер, это действительно, как будто я умерла, и ты знаешь, что ты и есть тот, который убил меня.
Он поморщился.
- Я не думал об этом.
- Я не буду писать тебе. Почему я? Для тебя это всего одна-две недели. Ты прибудешь на Луситанию, и компьютер прочтет тебе письма двадцатидвухлетней давности от человека, которого ты покинул две недели назад. Первые пять лет будет тоска, боль потери, одиночество от невозможности поговорить...
- Жак - твой муж, не я.
- А потом, о чем я могу написать? Умненькие, веселенькие, маленькие послания о ребенке? Ей будет пять, десять, двадцать лет, она выйдет замуж, а ты даже не будешь знаком с ней, не позаботишься о ней.
- Я позабочусь.
- Не представится случая. Я не буду писать тебе, пока не постарею, Эндер. Пока ты не достигнешь Луситании, затем еще чего-нибудь, поглощая десятилетия огромными глотками. Затем я пошлю тебе свои мемуары. Я посвящу их тебе. Посвящается Эндрю, моему любимому брату. Я с радостью прошла с тобой сквозь дюжины миров, но ты не остановился даже на пару недель, когда бы я не просила.
- Прислушайся к себе, Вал, и ты поймешь, почему я должен уйти сейчас, не рви мне сердце на части.
- Оставь эту софистику своим студентам, Эндер. Я не говорила бы так, если бы ты не сбегал как вор, застигнутый врасплох! Не нужно искать причины в других и обвинять меня!
Он отвечал сбивчиво, задыхаясь, слова наскакивали друг на друга, он торопился выговориться, пока эмоции не парализовали его.
- Ты права, я спешу, потому что там меня ждет работа, а здесь каждый день оставляет свой след, он ранит меня, мне больно видеть, как ты и Жак становитесь все ближе друг другу, а между нами растет пропасть, хотя я понимаю, что так должно быть. А когда я принял решение уехать, я решил, что чем быстрее я уеду, тем лучше для всех, и я оказался прав. Ты знаешь, что я прав. Я не предполагал, что ты возненавидишь меня за это.
Эмоции не остановили его, и он заплакал, как она.
- Я не ненавижу тебя, я люблю тебя. Ты - часть меня, ты - мое сердце, и если ты уедешь, мое сердце оторвется и выпрыгнет вслед за тобой...
Это была последняя фраза прощания. Первый помощник Рава доставил Эндера к Мерелду, огромной площадке в экваториальном море. С нее запускались шаттлы для стыковки с космическими кораблями. Они молча договорились, что Валентина не последует за ним. Более того, она вернется с мужем домой и останется верна ему. На следующий день она вышла в плавание вместе со студентами, она дала волю слезам лишь ночью, когда никто не мог увидеть ее.