Выбрать главу

И не знаю, смог бы я сдержаться или нет, но Анюта сама всё испортила. Или же спасла меня и себя от неминуемой глупости?

Она как всегда стала бросать в мой адрес различные колкости. Даже прозвище мне на ходу придумала. Два: Горыня и Кай.

Ага, только вот что-что, а холодным и бесчувственным рядом с ней я никогда не буду. Так что, скорее на дракона Горыню больше подойду.

Нужно будет и ей новоё прозвище придумать. А то она так болезненно отреагировала на «малявку», что и самому не по себе стало. Да и выросла моя Анечка за это время. Ох, как выросла.

Только то-то и оно: теперь ты от меня, Анюта, никуда уже не денешься. Быть тебе моей. И только моей. Целиком и полностью. И никаких других вариантов я не принимаю. Что бы там Артём мне не обещал, чем бы не угрожал, и куда бы не посылал. Сам-то вот счастлив? Так пусть и другим не мешает это самое счастье отхватить.

Убежала. Высказала мне порцию гадостей и сбежала, только тапками своими смешными напоследок сверкнула.

А мне пришлось ещё и порцию нравоучений от друга выслушать.

- Егор, ты чего это по дому в таком виде разгуливаешь?

- Да Аня тоже как-то не особо одетая была.

- Да. Только она не знала, что у нас гости. А ты знал, что она здесь есть.

- Ладно тебе, не психуй. Я же не специально. Воды попить пришёл, а тут она. Я же думал, что она спит ещё.

- Нет, в нашей семье все рано встают. Поэтому давай, друг, иди приводи себя в порядок и завтракать будем.

Я так и сделал. Принял душ, оделся. А когда вернулся на кухню, застал там и Анюту.

- Доброе утро, смешным гномам!

- И вам, спортсмено-философы, - не осталась в долгу она.

Артём смерил нас обоих недовольным взглядом, но ничего на это не сказал. А потом усадил нас за стол. И кофе налил.

- Эх, скорее бы Моника вернулась: выпечки домашней уже хочется, - жалобно протянул друг, ставя на стол магазинное печенье.

- Разбаловали тебя. Мне бы такое счастье.

- Женись. Кто тебе не даёт? – как ни в чём ни бывало, ответил Артём.

- А что, идея! Вот только сессию сдам, а там можно и о женитьбе подумать.

- С невестой помочь? – тут же подколол друг.

- Нет, не нужно. Есть у меня уже одна на примете, - загадочно ответил ему.

А сам при этом на Аню поглядываю. Только она как-то странно отреагировала на мои слова: сначала вспыхнула, даже покраснела. А потом разозлилась. И взгляд отвела.

- Так вот, о сессии собственно, - Артём решил вернуться к сути разговора.

А потом ввёл Аню в курс дела. Объяснил, как и почему я оказался у них дома. На всё это она как-то подозрительно молчала. И не смотрела в мою сторону. Только когда Артём заговорил о том, чтобы она помогла мне с подготовкой к экзамену, она вдруг сказала:

- А я тут причём? Как я уже успела понять, у Егора есть кому помочь?

- Ты о ком? – не понимал я. Артём тоже.

- Да я о Кристине. Блондиночка такая. С нами учится. Егор с ней как раз уже успел познакомиться!

- Кристина?! – вот удивила, - откуда ты знаешь, что мы с ней знакомы?

- Вчера вас вместе видела.

«Да когда ж только успела!» - подумал про себя. А потом, понял: да она меня просто сейчас ревнует! И это здорово. Но нужно было как-то моего ревнивого гнома успокоить. Решил сказать ей правду:

- Ань, Кристина – моя родственница, сестра. Такая же, как и ты Артёму.

Видел по её реакции, что удивилась. И…обрадовалась. Но, потом тут же бросила очередную колкость:

- Мне всё равно! Вот пусть она тебе и помогает, по-родственному.

- Аня, тебе ли не знать, что Кристине самой бы кто помог!

В общем разговор зашёл в тупик. А потом она оставила нас и вышла. Но ненадолго. Уже через пару минут вернулась назад. С веником в руках.

- И кто это у нас вчера посевать вздумал? – спросила, а сама на меня смотрит.

- Ну, я, - ответил и чуть улыбнулся в ответ.

- Вот ты и подметать будешь! - с этими словами вручила мне в руки веник.

- Ну и ладно! – ответил ей.

А про себя подумал: вот как поженимся, подметать ты будешь, дорогуша. И пододеяльники тоже одевать.

Глава 3 "В ловушке"

Аня

Вот и погадала. На свою голову. Эй, там, на Небе: я суженого во сне ждала! А не так, чтобы он в моём доме прямо с утра пораньше материализовался. И жить остался.