Впрочем, в процитированном мной ораторском пассаже Аркадия Владимировича на самом деле примечательны вовсе не стилистические огрехи или желание выражаться умно да образно. Куда важней суть риторики человека, занимающего столь ответственный государственный пост.
А суть их, как видит читатель, в том, что страждущие прикупить госактивов предприниматели как один «перенесли эти события на более поздние даты». Объяснение этому явлению, по Дворковичу, простое: плохие рыночные условия в 2011 году.
Вот и скажите-ка мне на милость, какие такие благоприятные экономические ветры вдруг задули уже в промозглом российском марте месяце 2012 года, что Аркадий Владимирович спешит обнадежить истомившихся реальностью «этих событий» (приватизации) господ бизнесменов.
…Говоря «истомившихся», я отнюдь не ерничаю. Перечитайте у Дворковича: «именно они наиболее внимательно следят за рынком и смотрят, где есть благоприятное окно».
Разумеется, никаким реальным потеплением в финансовом воздухе России в тот момент и не пахнет. К этому не предрасполагает прежде всего политическая ситуация в стране. Вовсю бурлят антипутинские митинги. Правительство не сформировано, посему не понятно, кто и за что в нем будет отвечать. А для бизнеса в России это всегда архиважно. Свой министр и тем более вице-премьер может закрыть глаза на многие огрехи в нелегком деле покупки госсобственности. А чужой сделает все, чтобы отдать лакомый кусок конкурентам.
Руководствуясь этой не шибко моральной, но – что делать – доминирующей ныне во властных коридорах современной России философией, не трудно понять, что чередой своих приватизационных заявлений в не слишком подходящее для этого время Аркадий Дворкович посылал некий месседж.
Своим, разумеется.
Если отбросить словесную нелепицу в виде «окон» и «этих событий», то на самом деле Аркадий Владимирович, обращаясь к понимающей, внимающей и заинтересованной аудитории, говорит: «Ребята, мы победили! Скоро будет по-нашему…» Имея в виду, конечно, обещанную им лично еще год назад расширенную приватизацию государственного имущества.
Казалось, именно к этому все и шло…
Хроника боев за Россию
Дав этой части главы такой заголовок, я отнюдь не сгущаю краски. С весны 2011 года идет самая настоящая война за нашу страну. За ее независимость. Пускай сначала лишь экономическую. За ее целостность. Вполне конкретную. Ибо потеря независимости экономической путем оголтелой приватизации государственной собственности для такой страны, как Россия, раскинувшейся аж на одной седьмой части суши Земли, автоматически означает ее распад на несколько государств.
Тут, как говорится, без вариантов.
Не может не догадываться об этом и мистер Джон Маккейн.
Однако, как мы уже убедились на примере воистину неординарной приватизационной активности главного объекта его политических симпатий – Аркадия Владимировича Дворковича, сенатор Маккейн не только об этом прекрасно знает, но и, вероятно, не будет большим преувеличением сказать: хочет этого всей душой.
Судите сами.
В марте 2011 года – фактически за год до президентских выборов в России – как снег на голову на отечественного обывателя обрушивается сенсационная новость. Тогдашний президент страны Дмитрий Медведев лаконично говорит, что руководство всех крупных госкорпораций должны покинуть правительственные чиновники.
Не дело, мол, когда министр, курирующий ту или иную отрасль, еще и руководит профильной компанией.
Заниматься подробной интерпретацией заявления главы государства берется, как бы вы думали, кто?
Абсолютно верно! Его помощник – Аркадий Владимирович Дворкович.
Из его уст россияне узнают, что призыв его шефа – Дмитрия Медведева к такому очистительному исходу чиновников из госкорпораций, оказывается, продиктован сугубо заботой об улучшении инвестиционного климата в России. И добавил, что это лишь одна из мер по улучшению этого самого инвестиционного климата, которые «президент намерен осуществить уже в этом году». В 2011-м то бишь.
…Забегая вперед, отмечу без всякого ерничания. Не знаю, как там Дмитрий Анатольевич справился с мерами, среди которых было: и введение института инвестиционных уполномоченных в регионах, и создание мобильных приемных, и обнародование ответов на жалобы о коррупции, и снижение страховых взносов, – но климат – хоть инвестиционный, хоть природный – в нашей суровой стране как был паршивым, так и остается по сей день. Спустя полтора года после многообещающих высокопоставленных заявлений. Зато ослабленные изгнанием «державных» людей из госкомпаний, они моментально стали объектом для ускоренной приватизации.