Мы возвращаемся в ручей и бредем по камням и холодной воде вглубь тайги. Я понял, что так долго не пройти, ноги замерзнут совсем, надо что-то делать. Мы выскакиваем на каменистый островок.
- Ольга, все. Останавливаемся здесь. Помоги мне.
Отваливаем несколько камней. Я закидываю яму обломками сухого дерева, разбросанного по острову.
- Ложись, - командую Ольге.
- Куда? - не понимает она.
- В яму.
Она ложиться на спину.
- Ложись на живот.
Теперь я обкладываю ее валунами, оставляя и для себя узкую щель. Наконец небольшой холм камней вырос над Ольгой. В щель ногами начинаю протискиваться и я. Как только залез полностью, руками подтащил камень и прикрыл лаз.
- Ну теперь, моли бога, что бы собаки не учуяли.
- У них нюх хороший. Все равно найдут.
- Если пойдут вдоль ручья, то не найдут.
Мы прижимаемся друг к другу, чтобы сохранить тепло и затихаем.
Они пришли через два часа. Несколько солдат, и трое гражданских с двумя собаками. Голоса четко раздавались над ручьем.
- Они перешли ручей здесь, - говорит один.
- Вот, падло, собаки потеряли след. Куда идти, дед?
- Если не дураки, то в тайгу пошли, - хрипит чей-то голос, - на речке их поймают. Ванюха, ты иди слева, я справа ручья. В этой холодной воде далеко не уйдут. Обязательно на берег выйдут.
- А куда эта тропа дальше идет? - раздается знакомый голос.
Да это же... Чигирь. Ничего себе, вот так заключенный.
- Там, шоссе, - хрипит голос, - пять часов ходу.
- Уйдут, сволочи.
- Не уйдут. Темно скоро будет, а сегодня ночка темная, все небо заволочет. Где-нибудь остановятся. Поймаем.
Они идут вдоль берегов.
- Ванька, - слышим рядом хриплый голос, - как собаки их зачуют на берегу, зови нас, здесь ручей расширяется.
- Хорошо, - доносится с другой стороны.
Мы лежим и почти не дышим. Голоса удаляются и Ольга шепотом произносит.
- Неужели ушли?
- Тихо.
Прошло минут двадцать.
- Витя, у меня ноги отекли.
- Пошевелить ими можешь?
- Перевернуться нельзя?
- Только боком, прижмись ко мне. Ночь наступает, сейчас будет холодно.
Мы прижимаемся друг к другу и опять замираем.
Эту ночь мы плохо спали, было холодно и камни давили, не давали раскинуться телам. С рассветом двинулись по тропе, согреваясь быстрой ходьбой.
- Как есть хочется? - жалуется Ольга.
- Мне тоже.
- Где они нас ждут, интересно?
- У шоссе.
- Я тоже так думаю. Так зачем мы идем по тропе?
- Погоди немного, свернем еще. По тайге идти трудно.
С каждым часом становиться теплее. Тропа отрывается от ручья и загибается на юг в густой лес. Где-то далеко раздался шум двигателя автомобиля. Я останавливаюсь и долго ориентируюсь на звук.
- Оля, пойдем здесь.
Я показываю на густоту леса.
- Хорошо.
- Дальше идти по тропе опасно. Шоссе идет там, мы выйдем северней от того места, где нас ждут.
- Ну что же, пошли.
Это был мучительный поход. Буреломы преграждали путь, мелкие болотца, приглашали в свою коварную мякоть. Вместо предполагаемого часа, мы прошли два с половиной часа и, выдохшись, свалились в канаву у самого шоссе.
- Витя, наверно мне надо голосовать?
- Наверно, но только с той стороны шоссе...
- Но ведь...
- Да, мы сейчас отправимся на север. Надо выждать, запутать следы.
- Как хочешь, - покорно согласилась она.
Мы перебегаем шоссе и прячемся в кустах. Машины изредка проскакивают мимо нас, я сдерживаю Ольгу.
- Этот "москвичек" битком набит. Не надо... В КАМАЗе сидит пассажиром женщина, не пойдет... Это военная машина... Самосвал идет. Кажется шофер один, давай.
Ольга выходит на дорогу и поднимает руку. Противно скрипят тормоза.
- Не подкинешь? - просит Ольга.
- Тебе куда, поселок или город?
- Город. Только я не одна.
Раздается смех.
- Ладно, полезайте.
Машина несется по ровной дороге.
- Вы откуда? - спрашивает шофер.
- Из леса...
- Я понимаю, не с луны. А все же?
- Сбежали с этапа.
- Я так и догадался. То-то там на дороге постов понатыкали. Милиции полно, солдат. Так раньше ни на кого не охотились.
- Пол баржи на реке разбежалось. Она потонула у берега. Вот по всей тайге и стоят посты.
Шофер смеется.
- А вы дунули на север, вот потеха. Полковник Иванов ногти будет грызть от ярости.
- Чего смешного-то?
- Это его пятый прокол. Если он вас не поймает, его уберут на пенсию.
- По крайне мере не посадят. В какой город ты едешь?
- В Двуречинск. Город газовиков, 50 тысяч жителей.
- Где бы нам там приткнуться?
- Вот это не знаю. У вас хоть специальности есть?
- Я музыкант, Ольга студентка.
- Подброшу вас к ресторану, поговорите с Васей, с директором. Передайте привет от меня. Может он вас и пристроит.
- А как тебя звать?
- Привет ему передашь от Шурика с лабаза. Кажется сзади катит патруль. Ты, парень, пригнись, а девушка пусть платок снимет.
- Ольга, скинь...
Она сдирает платок с головы, а я сгибаюсь и кладу голову ей на колени. В кабине молчание, рядом проносится машина.
- Слава богу, мимо проехали, - говорит Ольга.
- Пока не высовывайся, - просит шофер, - иногда годами на трассе ГАИ не найдешь, а сегодня, как с цепи сорвались.
Мне на Ольгиных ногах тепло и хорошо.
В город мы прибыли к вечеру. Шурик подбросил нас к ресторану и смылся. Директор угрюмо смотрел на нас.
- Что надо?
- Нам нужна работа.
- Мест нету. Кухня вся заполнена.
- Я музыкант, а это моя жена. У нас нет денег возвратится домой.
Ольга с изумлением смотрит на меня.
- Нет мест, говорю.
- А Шурик сказал, что вы нам поможете.
- Какой такой Шурик?
- Шурик с лабаза, он вам привет передавал.
Директор молчи о чем-то размышляя.
- Документы есть?
- Нет.
Кривая усмешка раздвигает щеки.
- Еще и без документов, Шурик всегда умел подшутить. На чем играешь?
- На электрогитаре, пианино...
- Ясно, а ты можешь петь? - обращается он к Ольге.
- Не знаю. Не пробовала... Так в компании пели песни...
- Пойдем в зал.
Ресторан еще не открыт и зал пустой. На маленькой сцене пианино и пустые тумбы. Директор кивает мне на инструмент.
- Садись.
Я откидываю крышку и провожу по клавишам. Как пальцы, слушаются или нет?
- Какие песни пела?
- Подмосковные вечера...
- Пой. Играй, - тычет он мне в пианино.
Я заиграл и Ольга от волнения сбившись с такта потянула дрожащим голосом... Потом голос выпрямился и приобрел изумительную чистоту. Она закончила песню.
- Еще, - требует директор.
- Знаю колокольчик.
- Пой.
- Динь, динь, динь, - тянет серебристый голос.
Она допела песню и наступила тишина. Кто-то кашлянул в тишине зала. Там стояли официанты и смотрели на нас.
- Приняты, - говорит директор. - Тебе, - его палец застыл у моей груди, - подготовить ей репертуар в течении недели. Питаться будете при кухне, сегодня я вас устрою на ночлег. Завтра с утра начинаете подготовку.
Он резко поворачивается к толпе официанток.
- А вы что здесь делаете? Марш на место.
Нас накормили и местная девчушка отвела в дом с большим яблоневым садом.
- Маланья, где ты?
Из дверей высунулась старушечья голова.
- Чего тебе?
- Дядя Вася просил артистов на ночлег пристроить.
- Пусть идут.
В доме чисто и уютно.
- Вы молодожены? - спрашивает бабка.
- Нет... да..., - говорит Ольга.