Грабли.
Игнат так и не решил для себя, что хуже -- боль в лодыжке или усиливающаяся жажда. Можно прямо соревнование устроить. Что выиграло -- то его и доконает. Конечно, хрен всем вам, он ещё поборется. Но когда тяжко -- в голову лезет всякое.
Сталкер подтянул здоровую ногу, поёрзал по металлу крыши, чтобы улечься удобнее и воззрился в небо. Оно светлело с каждой минутой -- скоро из-за дымки выскочит июльское солнце, и вот тогда точно придёт хана. Крыша превратится в сковородку, на которой сталкера и приготовят в собственном соку. Запеканка из доброго молодца в мундире.
Можно было бы , конечно, спуститься вниз. Игнат даже присмотрел подходящий провод, чтобы использовать его в качестве верёвки. Мультитул был с собою, отпилить и закрепить на коньке крыши цеха -- дело техники. В его случае час-полтора. И плевать было бы на ладони и всё остальное -- пить хотелось нестерпимо -- но вниз было нельзя. Внизу ждал Он.
Игнат выматерился сквозь зубы, повернулся на бок выставил голову за край уголка-парапета, глянул вниз. Ё-моё, тут можно было не сомневаться, конечно, дежурит, сука.
Здоровенный, буро-коричневый, весь в каких-то чёрных лишаях, кровососище почуял взгляд, задрал голову и воззарился чёрными бусинами глаз на человека. Повёл плечами, мол, давай уже спускайся, я вся горю. Потом присел на корточки, опёрся на руки подобно горилле. Выглядело смешно, но смеяться не хотелось. Вообще ничего не хотелось, кроме воды и обезболивающего.
Весь этот поход был пропитан дурацкими ошибками, которые вылились в яркий эпилог. Наступать на грабли -- плохо, особенно когда попытка всего одна, и Игнат её пролюбил с размахом. Щедро раздал возможности случаям и остался один, и в переносном случае, и в буквальном. Время анализировать косяки было навалом, и Игнат вынужденно занимался самокопанием.
Дуростью было с самого начала брать запасов впритык. Идя на двое суток, он распотрошил и уместил на дно рюкзака полторы коробки сухпая, и ограничился двумя пластиковыми "двухлитровками" в боковые карманы. Всё ради лёгкого хода, минимум веса -- максимум скорости. Лишь поэтому не взял "кэмелбэк", не затарился в карманы разгрузки теми же батончиками.
Даже поснимал всё с пояса, включая аптечку. За это можно было уже давать премию Дарвина, но тем не менее это случилось. Сунул в рюкзак дежурный набор -- и был таков. По иронии судьбы, в разгрузке оказалась лишь взрывчатка в брикете, да всякая сопутствующая мелочь. Зажигалка, мультитул, радейка. Весь прочий хлам вытрясся в вещмешок и был заключён под кровать в номере. Вот такие сборы.
Далее-больше. Пожалел денег, дурак, пошёл один. Не сказал никому, куда собрался, отшутился и свалил. Нормально, сталкер же бывалый, тут работы на два дня -- сгонять на заброшенный комбинат, да разведать кое-что. Одна нога здесь, другая там.
Тема заводика вообще часто бродила в умах неофитов и любителей баек. Под каждым зачуханным сплетением труб, элеваторов и конвейеров народный фольклор размещал то секретные базы, то лаборатории, то склады. Каждый канализационный колодец возводили в ранг высокотехнологичного шлюза, каждую подсобку делали пропускником.
Само собой, массы вдохновлялись идеей и рьяно штурмовали заброшку в надежде сорвать куш и снискать славу. Но вместо этого находили забитые ржавым хламом цеха, затянутые грязью колодцы да подсобки, которые порою было лучше не открывать вовсе. Зона брала своё вместе с природою в тройном размере, заселяя тёплые и сухие недра зданий своими детьми, заливая "студнем" подвалы и засевая ржавые остовы аномалиями. Здесь встретить свою смерть было гораздо проще, чем снаружи. И встречи происходили, притом довольно часто. А Игнат решил пойти на такой объект в одно рыло. "Сталкер-одиночка", мать его за ногу. Нога, кстати, радостно отзывалась болью.
Сама по себе идея была здравой -- в баре много упоминали про то, что под заводиком может быть подвал или хранилище. Тому подтверждением были и вынесенные шахты вентиляции, на которые неоднократно натыкались шарящиеся окрест ходоки. Вентиляция за забором -- это точно признак чего-то интересного. Впрочем, можно было так найти и коллектор теплотрассы, но мысль о возможных ништяках перевесила.
Сталкер решил пойти прямым, как плевок "чёртовой капусты", путём -- найти плиту, которое более-менее похоже на перекрытие, и пробиться через неё. Лом с собой не притянешь, поэтому всё внимание досталось пластиту. Игнат приобрёл у нужных мужей на Периметре килограммовый брикет и необходимую "фунитуру" для его подрыва, прикинул маршрут и двинул в дорогу.
На месте всё оказалось гораздо сложнее, чем виделось по рассказам местных "скоморохов"-завсегдатаев бара. Предприятие, когда-то производившее комбикорм во славу социализма, ныне представляло печальное зрелище.
Цеха пребывали в состоянии разрухи, помноженном на давность лет и агрессивное окружение. Кое-где даже цилиндры вытяжных коробов валялись прямо на полу -- металл креплений проржавел от местных дождей и сдался. Многотонные пролёты конвейеров местами повторили этот бесславный путь, сорвавшись с истлевших тросов и круша собою остатки хлама. Всюду валялись горы плитки, которая от смены сезонов отошла от стен и припала к родной земле. Собственно, благодаря этой самой плитке Игнат и спасся. В теории спасся, конечно, в действительности бабка надвое сказала.
Осторожно обойдя завод и наметив примерный сектор, который следовало осмотреть, ходок сунулся на территорию, постоял с минуту во дворе, потом двинул в нужном ему направлении. Искать вход в виде двери -- жизни не хватит, да и вскрывать наверняка заржавевшую конструкцию было бы слишком шумно. Поэтому Игнат высматривал всё те же трубы вентиляции уже на территории, чтобы провести вектор к трубам за периметром. И как раз на этой линии имело смысл искать или холмики, или перекрытия.
Самое интересное, что он всё-таки нашёл интересную насыпь у забора, обложенную, как капонир, бетонными плитами, и приготовился было устроить небольшой фейерверк, как случай подсунул ему жабу. Ускорив шаг, он банально облажался, не заметив в траве провал. То ли это была срезанная труба, то ли "стакан" для установки флагштока -- было уже не важно. Стопа провалилась в пустоту, и сталкер под аккомпанемент крепкого словца навернулся об землю-матушку. В лодыжке что-то предательски хрустнуло, и ногу обожгло резкой болью.
Игнат с матюками извлёк ногу из ямы, обхватил её руками. Боль была адская -- он ещё приложился голенью о край железяки, и сейчас "наслаждался" результатом. Правда,ничего предпринять не успел.
Сзади, в проёме ворот, отчётливо хрустнула битая плитка. Сталкер обернулся и обомлел. Между бурыми створками стоял здоровенный кровосос и с интересом смотрел на гостя. Судя по реакции, чудовище не ожидало такого подарка от провидения. Наверняка оно дремало в прохладном нутре цеха, и отборный мат ходока его разбудил. Правду говорят, что материться нехорошо. Вот живой пример.