Посмотрела на его стоячий — ого...
Оказалось, я у него первая, и мы до утра забыли, зачем в баню пришли; а утром не до помывки, крадучись из бани тоже врозь, по домам...
Оказалось, ночью в бане заняться этим вместо мытья, всухую, очень даже здорово — как вспомню, так вся дрожу... Полумрак, керосиновый фонарь «летучая мышь» еле теплится, половицы гнутся и скрипят, я зажмуряюсь от удовольствия, но нет-нет да и пощупаю: не чёрт ли меня е…ёт…
За всю ночь мы не проронили ни слова, только я тихонько поскуливала по-собачьи; скользко, пытаюсь держаться за пол, но юный партнёр загоняет меня под лавку по пояс; держусь за край лавки, наружу из-под лавки выглядывают только жопа и п…да. Да ему с самого начала не были нужны ни мои губы, ни груди, только п…да. Пытаюсь повернуться и подставить попу, он не понимает зачем и разворачивает меня передком; ни о каких позах и мыслей нет, только на спине... Всю ночь из-под лавки не выпускал...
Вот такие «поминки» по мужу случились в бане с юным кавалером. Член у него был покороче мужниного, но толще и очень нежно мне тёр канал... Есть что вспомнить...
На другой день хотел он ко мне подойти, я кулак показала: субботы жди — тогда, может быть…
Ровесники, случалось, хлопнут по жопе, да я редко тогда давала, разве что после двух стаканов. Иногда просят в рот взять — могу, но только в резинке…
<p>
</p>
***
— Да что ж ты, Генка так долго хозяйку е…ёшь? Я уж дважды кончила. Да не беспокойся ты, не ускоряй, кончить в
<p>
</p>
себя дам, надеюсь, не залечу, а залечу — так мне и надо, развратнице.
Я не слушал и спросил:
— А можно тебя лицом к лицу?
— Да ты, милёнок, всё прослушал. У меня такая же манда, как у Дуньки. А зачем тебе? У тебя же висит. А, поняла, хочешь, но не можешь. Но это поправимо, ты же месяц говел — значит, накопил силёнок; теперь назвался груздем — будешь е…ать меня пока всё, а потом ещё три раза.
Она поиграла с моим заснувшим писуном, и он ожил. Она, не мешкая, улеглась на спину и приняла классическую позу. Увидев такую красоту, кто б устоял.
Вернулись в избу, легли вечером на разных кроватях, она быстро заснула, а я ворочаюсь — что такое, опять встал. На цыпочках к её кровати — и шмыг под одеяло. Прильнул губами к её губам, потискал титьки, постукал залупой по ляжкам и лобку, мол, впусти, очень надо, — спит. Но вот ножки раздвинулись, согнулись, прижались к животу, даже во сне знают, что делать.
Поимел сонную. Не подмахивала, но очень призывно постанывала и что-то бормотала:
— А кто это там меня е…ёт? Я же сплю, перестань… Ой нет, продолжай, поглубже вводи, недоё…ваешь… Пореже, теперь ускоряй, ну закачивай, я уже.
Вроде спала, наяву так подсказывать стеснялась, а может, притворялась.
Вернулся на свою кровать, пора засыпать, а тут она: шлёп-шлёп — и в своей короткой ночнушке, титьки вывалились, шмыг ко мне под одеяло; целовать, ласкать не стала, сняла мои трусы и уселась на меня. И стала своей лохматкой тереться о мои причиндалы и имитировать подмахивание. У меня не встал, но она кончила, а я нет. Ну и дела! Все дамы так умеют или она всё же б...дина? А мне без разницы, кунка у неё тесная, отдаётся классно, подмахивает с умом, попусту не частит, в баню приглашает. Чего ещё нужно бедному школяру?
<p>
</p>
***
Была у Гены и ещё одна встреча в Клавиной бане — с местной красоткой Фросей. Клава им как бы невзначай свиданку устроила. Фросе под 30, но ещё ни один х…й не погостил в её п…де. У Фроси 100х60х100 (Настя Квитко отдыхает) при росте 180.
Весь мужской контингент села её обходит стороной, несмотря на прекрасное лицо: мужчины полагают, что такую невозможно удовлетворить; а такие дамы обижаются: это миф, нам надо не больше, чем худышкам. Она, конечно, комплексовала; Клава, как дальняя родственница, решила ей помочь через Гену, который уже пресытился Клавой, и она понимала, что ему нужно переключаться иногда, он уже заканчивал десятый.
— Хочешь другую поиметь, девственницу? В баню пойдёшь один, потом пришлю её, и вы как бы нечаянно встретитесь, а дальше как пойдёт: может, она убежит, а может, ты струсишь.
Она заходит:
— Ой, я думала, тут никого, а тут мужчина моется. Как ты оказался в женском отделении?
— Не волнуйтесь, сударыня, это совместное отделение, места хватит, я не помешаю. Впрочем, могу уйти.
— Нет-нет, сударь, я тут с краешку пристроюсь, мне очень забавно и волнительно, никогда с мужчиной в бане не была.
— Ого, у вас такие восхитительные груди и бёдра, никогда не видел такой красоты.
— Правда, нравятся? — засмущалась она. — Можешь потрогать.
— Нет-нет, я потрогаю, а мне захочется вас поцеловать, а вы меня прогоните. Я ещё не целовал ни одну женщину, не говоря о дальнейшем.
— Как я вас понимаю, я в таком же положении: ни разу ни с кем, но когда-то надо начинать.
Тут они начали робко прикасаться друг к другу, она увидела, как у него встал, закрыла глаза и едва не потеряла сознание. Вся обмякла, улеглась на пол и раскинула ляжки: ни рост её, ни параметры, ни огромные ляжки Гену не смутили и не испугали, он деловито ввёл х…й ей в узкую п…ду, мимоходом порвал её тонкую мембранку, чего и она вроде не почувствовала.