В 14 лет я жил в общежитии техникума, был самый младший (были студенты постарше, после армии), о девушках не помышлял, а только об учёбе. Никто за четыре года девушек в комнаты не приводил, хотя контроля не было, но был самоконтроль: можно было мигом вылететь из техникума.
Наш тихий городок Кулебаки, весь в садах, майскими короткими ночами погружался в дрёму. Но кое-кому не спалось. К дверям нашего общежития приходила робкая девочка лет пятнадцати и просила, чтоб вышел какой-нибудь
<p>
</p>
мальчик, погулял с ней и поласкал как женщину; не только целовал, а сделал то запретное, что принято у взрослых.
Каждый раз находился разный паренёк, они заходили на какую-то стройку или склад, он прижимал её к тёплой трубе, задирал юбчонку (трусики она оставляла дома) и совал свой юный, но в этот момент затвердевший член куда-то между ног. Вскоре из члена что-то текло, он становился мягким и выскальзывал из той дырочки, где только что двигался; больше туда его было не вставить, да и желания уже не было. У неё тоже что-то вытекало и пачкало мальчику член и ширинку.
<p>
</p>
Папа отчитывает юного сынулю:
— Ты чем так перепачкал ширинку?
— Да это я, папа, мороженое ел.
— Ты, сын, мороженое-то кушай, да штаны-то скидовай.
<p>
</p>
А наши дети оставались довольны и расходились по домам. Мальчик в общежитии хвастался однокурсникам: «Как я её отодрал! Она стонала, кусалась и царапалась».
Как-то пошёл с ней парень-студент постарше, ввёл свой взрослый член куда положено и удивился: что такое, мальчишки е...ут её уже год, а она целка, — поднажал и сломал её, член вошёл полностью. Девочка ойкнула, замерла, поняла, что стала женщиной, и принялась радостно подмахивать по-взрослому.
Парень показал в общежитии свой член, весь в крови: теперь можете драть её по-взрослому, я сделал её женщиной. Мальчишки смущённо оправдывались: а мы думали, дальше просовывать нельзя, что так и положено.
Но увы, она больше ни разу не пришла. Её беспокоил комплекс — скорее стать взрослой, а когда стала, успокоилась и переменилась.
<p>
</p>
Городок небольшой, один мальчик-неудачник как-то встретил её и удивился: стала недотрогой.
— Чего не приходишь? У тёплой трубы нам же было хорошо греться, пойдём ещё, почувствуем друг друга.
— Ни у какой тёплой трубы я никогда не бывала, и вообще, чего пристаёшь к порядочной женщине? Я не принимаю непристойные предложения, мал ещё, сопли подбери. Я тебе не давалка какая, до штампа в паспорте берегу свою честь, отвали, пока цел.
<p>
</p>
Но о том, как ломали целку целый год, пока за дело не взялся опытный дефлоратор, конечно, узнал весь техникум, и одна первокурсница (ясно, сколько ей лет) загорелась стать женщиной немедленно. Наш дефлоратор завёл её в техникумский кабинет химии, прислонил к стенке и всадил до упора. Она заорала (есть женщины, которые орут не только в конце, но даже в самом начале, когда принимают член в своё лоно, и пугают интим-первоходок), на шум прибежала уборщица и разогнала их мокрой тряпкой.
Об этом прознала лаборантка из химкабинета и пригласила дефлоратора домой. Красивая чертовка, как ангел небесный, я смотрел на неё боязливо, такой у меня никогда не будет. Неужели, думаю, она отдаётся мужчинам? На неё можно только молиться.
Он рассказал нам потом: там давно уже всё дефлорировано и распахано, но зато совершенно другие ощущения, когда она и он голышом и можно держать её во время совокупления за роскошные упругие сиськи нерожавшей женщины. Опытные любовники стремятся контактировать не только главными любовными органами, но одновременно также губами, руками, ногами и обнажёнными телами.
Даже такой опытный ходок впервые поимел голую бабу, что уж говорить про остальных. Неслучайно бытовала
присказка: «Чтоб у тебя х…й на пятке вырос, как е…аться, так разуваться». Значит, мужики должны радоваться, что вырос в другом месте и разуваться не обязательно.
Как пояснил великий поэт И. Барков:
<p>
</p>
Мужчин природа породила
И ни х…я им не дала:
Промеж ног сучок всадила
И тот х...ем назвала.
<p>
</p>
Ну а красотка-лаборантка оказалась та ещё курва-блудница, у неё в гостях побывала половина студентов-старших курсов, оказалась очень любвеобильна и ненасытна в блуде.
<p>
</p>
Пляжный романс
<p>
</p>
На фото: местечко NN, красотка на пляже («Быстрая добыча, для избранных, даю только тем, кто не спрашивает фамилию»)
<p>
</p>
Читая иногда в интернете рассуждения одного блогера по поводу недельных происшествий, встретил: «…и в попе десять медных спиц». Обычно блогер яростно язвит в адрес священников и — непременно — насчёт экстремального блуда.
<p>
</p>
А тут что такое? Почему не знаю? Оказалось, это концовка великой срамной поэмы про Луку. Я-то в детстве слышал другую концовку: «Лука Мудищев, умирая, упёрся членом в потолок, схватил её за хохолок...», — а эту концовку не знал. Перечитал поэму про Луку, захотелось высказаться насчёт концовки. Как сказано: «Мужик что бык: втемяшится в башку какая блажь — колом её оттудова не выбьешь...» Конечно, мораль об опасности чрезмерного интима необходима, но уж слишком несоразмерно наказание: три трупа.