-- Мы будем на месте самое быстрое через четыре часа, дитя (априканский час -- 2ч 15мин), -- информировала Пресветлая.
-- Мы не успеем?! -- воскликнула дева.
-- Мыйо тоже нужно время, чтобы добежать до Нонии, -- успокоила Анэ. -- Так что постарайся отдохнуть.
-- Хорошо.
Йоко попробовала задремать, но беспокойство не позволило сомкнуть глаз. Мгновения тянулись мучительно долго; воспалённое воображение рисовало ужасающие картины. Охотница моргнула, чтобы прогнать их, но разодранное тело Маниуса вновь появилось перед глазами. Молчание старейших, их спокойные, невозмутимые лица только усиливали беспокойство. Взгляд зацепился за пустующее кресло Металлорукой. Темноокая встала и одела броню. Старейшие предпочли бездействие.
-- Я пойду в кабину, -- сообщила охотница, направляясь к люку.
-- Со светом, -- напутствовали априки.
-- Хороший ребёнок, -- сказала одна из древних, когда шаги Йоко стихли. Отсек вновь наполнился молчанием.
Турбины жалобно ревели, прося Металлорукую помиловать их. Корпус заметно подрагивал, советуя априкам забыть о ровном полёте. На пультах управления непрерывно мигали огоньки, сообщая опытным операторам о перегрузках во всех основных системах. Внимательные глаза то и дело останавливались на индикаторах, готовясь в любой момент пресечь возможную аварию.
Металлорукая продолжала невозмутимо направлять судно, иногда советуясь с остальными. Золотистый протез прятался внутри главной панели, изнутри которой доносилось постоянное шуршание. Йоко стояла за её спиной, стараясь не мешать. Взгляд охотницы сфокусировался на перекрестье, зависшем над большой картой. Дева ждала, когда перекрестье коснётся границы материка.
-- Успеем, дочка, успеем, -- успокоила главный пилот, когда посмотрела на Йоко. -- Мы поймали сильный попутный ветер.
-- Но мыйо гораздо ближе, -- беспокойное сопрано растворилось среди кабины.
-- Там Ано, -- обронила одна из операторов; уверенный тон поведал Темноокой больше, чем слова. "Там Ано, -- повторила про себя дева, расслабляя нервы. -- Она справится".
В отсеке вновь воцарилось молчание. Спокойные движения операторов и лёгкие щелчки главного пульта позволяли Йоко слышать даже размеренное дыхание априк. Именно в повторяющейся череде вдохов и выдохов охотница уловила мощное, почти осязаемое напряжение, которым наполнились тысячелетние тела. "Они тоже взволнованы", -- отметила про себя дева, стараясь не шевелиться. Старейшие продолжали молчаливо управлять судном, заставляя его лететь всё быстрее и быстрее. Перекрестье на карте неумолимо приближалось к материку; шум турбин непрерывно давил на уши. "Они стараются... и Ано тоже, -- напомнила себе Йоко, -- но здесь я ничем помочь не смогу". Охотница нахмурилась. Перед глазами искрой пронеслась картина тренировки, пришедшей из памяти Ано. "Это поможет успокоиться", -- решила дева и отправилась в грузовой отсек.
-- Вернёшься к сёстрам? -- спросила Анэко, заметив движение Темноокой.
-- Пойду, потренируюсь.
-- Я скажу, когда мы сбросим груз, -- предупредила Металлорукая. -- Осторожней там.
-- Хорошо.
-- Со светом, -- попрощались операторы.
Сетчатый пол и лишённые иллюминаторов стены ограничивали широкое пустое пространство. Под ногами бурел огромный кусок скалы, удерживаемый на месте массивными цепями. "Эта глыба принесёт смерть мыйо", -- прошептала Темноокая и начала неторопливо разминать конечности. Непривыкшее к броне тело беспокоило охотницу ложной усталостью, но всё более быстрые и точные движения заставили его смириться с грузом защиты. Йоко тренировала замахи и удары, держа в руках воображаемый боцьен. Дева то и дело уклонялась или перекатывалась, учась держать координацию внутри неспокойного корабля. Конечности априки всё увереннее повторяли заученные удары и приёмы. С каждым новым выпадом чувство стеснения по крупице оставляло её; отвлёкшаяся душа решила украдкой заглянуть на восток.
Пока тело продолжало непрерывно двигаться, разум всё настырнее и настырнее прорезал пространство, стремясь соединиться с единственным близким человеком. Шаг, выпад, удар. Шаг, выпад, удар -- и Йоко будто видит Маниуса, стоящего перед огромной стаей мыйо. Шаг, выпад, удар -- и учащённо бьющее сердце готово поверить в реальность увиденной картины. Темноокая легла на спину и сконцентрировалась.
-- Мани! -- крикнула дева, силясь дотянуться до далёкого спутника.
-- Мани! -- не преминуло ответить громкое эхо. Темноокая пролежала недвижимо ещё несколько мгновений и почувствовала слабую-слабую вибрацию, звучащую как "Йоко", будто бы изгнанник смог услышать её. Губы девы тронула тёплая улыбка; глаза одобрительно сверкнули. "Можно отдохнуть", -- сказала себе априка, глубоко вздохнув. Под ней так же недвижимо покоилась гигантская глыба.
Мягкие шаги лишь слегка волновали пол; лёгкая вибрация оставалась неощутимой. Йоко продолжала неподвижно лежать, пока перед взором не склонилась голова Анэ. Темноокая удивлённо оглядела Пресветлую, обнаружив на ней такую же броню.
-- Время, дитя, -- сказала старейшая, подавая деве руку. -- Пора готовиться к охоте.
-- Наконец-то, -- приободрилась дева, поднимаясь с решётки. Древняя повела за собой.
Ещё недавно просторный предназначенный для высадки отсек оказался довольно тесным. Каждая априка без лишней суеты готовила снаряжение. Анэ привела Йоко и указала на полку подле себя. Темноокая взяла с полки боцьен и осмотрела его. Боцьен превосходил в длине и весе оставленный девой на острове. Обликом он копировал меч Анэ, отличаясь лишь отсутствием меньшей гарды. На боцьене красовалось имя мастера и место изготовления, но ни слова о его владелице.
-- Он ничейный, что ли? -- спросила Йоко, покосившись на Пресветлую.
-- Очевидно, что это боцьен Ано, -- информировала древняя.
-- Точно, -- согласилась Йоко, убрав меч за спину. -- А почему она нигде не пишет своё имя?
-- Таково наказание за убийство сородича, дитя. Убийцу лишают имени. Детей убийцы распределяют среди старших. Ано сама наложила на себя это наказание. В твоей семье избегают произносить и моё имя, ведь так?
-- Да, -- Йоко задумчиво кивнула. "Так вот в чём причина..." -- пронеслось в юном сознании.
-- Но ведь она защищалась, -- поникшим голосом сказала охотница.
-- Это не меняет факты, дитя. Нужно было найти выход, чтобы все остались живы.
-- Почему... -- Темноокая хотела продолжить расспрос, но осеклась, заметив на себе сотни тяжёлых взглядов.
-- Стоит ли сейчас ворошить прошлое? -- спросила одна из охотниц. -- Не лучше ли в первую очередь позаботиться о мыйо?
-- Извините, -- уступила дева, беря с полки подсумок.
-- Даже своим присутствиям ты пробуждаешь тяжёлые воспоминания в самых древних из нас, -- продолжила та же охотница. -- Не лучше ли отложить тёмные беседы до светлых дней?
-- Извините, -- повторила Йоко и смолкла. Боцьен "прилип" к броне охотницы.
-- Повернись, дитя, -- скомандовала старейшая и оглядела деву.
-- У тебя только двенадцать зарядов. Без необходимости не используй, -- напомнила Анэ. Глаза Йоко выразили согласие.
-- Через тридцать си сбрасываем груз! -- раздалось из рупора бодрое сопрано. Априки взялись за поручни.
Дно корабля неторопливо раскрылось, впустив в "большой" отсек разряженный воздух. Массивные цепи, державшие кусок плотной породы, натужно напряглись. Пару мгновений, пока турбины корабля поднимали сопла вверх, скала оставалась без движения. Но стоило кораблю начать снижаться, как прозвучал мощный хлопок. Звенья у скалы синхронно разорвались; огромный камень понёсся навстречу земле. Вскоре от скалы пробежала волна грома; камень тут же обогнал её, всё ускоряясь и ускоряясь. Поверхность скалы начала краснеть, разогревая породу. Мелкие частички сплавлялись, отдавая атмосфере жар и свет в виде подношения. Кусочки отделялись от него, тут же перегорая. Облака вокруг поспешили разойтись; показалась земля.