А потом его окутала тьма.
Придя в сознание, Дэниел обнаружил, что лежит в постели с туго перебинтованной рукой. В кресле рядом с кроватью сидел Маркус и смотрел в окно, через которое в комнату проникали лучи полуденного солнца. Услышав стон, Маркус вскинул голову и посмотрел на друга.
– Хью? – прохрипел Дэниел.
– Жив. Во всяком случае, так мне сказали.
Дэниел закрыл глаза и прошептал:
– Он сильно пострадал?
– Много крови потерял, – заметил Маркус. – Ты попал в артерию.
– Я не хотел. – Эти слова прозвучали жалко, но Дэниел не лгал.
– Знаю. – Маркус вновь устремил взгляд в окно. – Стрелок из тебя никудышный.
– Просто поскользнулся: трава была мокрая. – Дэниел не знал, зачем говорил все это, ведь это совершенно неважно, если Хью умрет.
Черт возьми, они же были друзьями! В этом-то и состояла нелепость ситуации. Дэниел и Хью знали друг друга много лет – с того самого момента, как впервые увиделись в Итоне. Правда, тогда все они были пьяны, кроме Маркуса, который никогда не позволял себе больше одного стакана.
– Как твоя рука? – спросил Маркус.
– Болит, но это даже хорошо, – сказал Дэниел, глядя в сторону. – Мои родные знают?
– Трудно сказать, но наверняка скоро узнают.
Дэниел судорожно сглотнул. Как бы то ни было, он станет парией, и это непременно бросит тень на его семью. Его старшие сестры, слава богу, замужем, а вот Гонория недавно впервые вышла в свет. Кто теперь захочет к ней посвататься?
Дэниел даже думать не хотел, как случившееся отразится на его матери. Решение пришло само.
– Мне необходимо уехать из страны.
– Он еще не умер.
Дэниел воззрился на друга, ошеломленный его прямотой.
– Если он выживет, тебе не придется никуда уезжать, – пояснил Маркус.
Он, конечно, прав, вот только Дэниел сильно сомневался, что Хью выкарабкается: он видел кровь, рану, даже развороченную кость! Вряд ли кому под силу пережить такое. Если Хью и справится с кровопотерей, то инфекция непременно его убьет.
– Я должен его навестить, – принял решение Дэниел, пытаясь подняться.
Ему даже удалось спустить ноги с кровати и почти коснуться пола, когда его подхватил Маркус и предостерегающе произнес:
– Это не слишком хорошая идея.
– Мне необходимо объяснить Хью, что я не хотел его убивать.
Маркус вскинул брови.
– Не думаю, что это имеет какое-то значение.
– Для меня имеет.
– Не удивлюсь, если ты встретишься там с судьей.
– Если бы судья хотел меня видеть, то уже отыскал бы здесь.
Обдумав услышанное, Маркус отошел в сторону.
– Ты прав.
Он протянул Дэниелу руку, и тот глухо произнес:
– Я играл в карты, то есть проводил время так, как многие джентльмены, и, когда Хью обозвал меня шулером, вызвал его на дуэль, потому что именно так поступают настоящие джентльмены.
– Не терзай себя! – попросил Маркус.
Нет, ему есть что сказать, и Маркус выслушает его до конца. Он повернулся к другу, сверкнув глазами.
– Я выстрелил в сторону, потому что так поступают все настоящие джентльмены, но поскользнулся и попал в Хью, и теперь, черт возьми, я должен поступить, как подобает мужчине: пойти к нему и сказать, что мне очень жаль.
– Я тебя отвезу, – вздохнул Маркус (а что ему оставалось?..)
Хью был вторым сыном маркиза Рамсгейта, и посему его отвезли в дом отца на площади Сент-Джеймс. Дэниелу не потребовалось много времени, чтобы понять, что он нежеланный гость.
– Вы! – взорвался лорд Рамсгейт, тыча в Дэниела пальцем, словно увидел перед собой самого дьявола. – Как вы посмели сюда явиться?
Дэниел стоял, опустив голову и не произнося ни слова. Рамсгейт, в шоке и почерневший от горя, имел все основания гневаться.
– Я пришел, чтобы…
– Выразить соболезнование? – язвительно оборвал его маркиз. – Не знаю, обрадует ли вас известие, что мой сын еще жив.
В душе Дэниела всколыхнулась надежда.
– О господи! Конечно, обрадует! Простите меня – не было умысла, просто стечение обстоятельств…
И без того выпученные от гнева глаза Рамсгейта едва не выскочили из орбит.
– Стечение обстоятельств? Вы полагаете, извинения спасут вас от виселицы в случае смерти моего сына?
– Я пришел не…
– Я сделаю все, чтобы вас повесили, так что не надейтесь избежать наказания!
Дэниел ни на секунду не усомнился, что маркиз исполнит свою угрозу.
– Но первым о дуэли заговорил Хью, – тихо заметил Маркус.
– Мне плевать, кто был зачинщиком этого безобразия! – рявкнул Рамсгейт. – Мой сын действовал благородно: целился в сторону, – в то время как вы… – Маркиз повернулся к Дэниелу, источая злобу и горе. – Вы его ранили. Зачем?