— Прошу, граф, — с лёгкой иронией пригласил Маркиз. — Добро пожаловать туда, где хранятся ошибки прошлого и ключи к будущему. Ну или, если повезёт, просто куча хлама, над которым пыль столетиями не тревожили.
Андрей глянул на него скептически, но всё же шагнул вперёд — прямо в открывшийся проём. В спину ему дышал Фагот, не одобряя происходящее.
Представшее перед ними помещение больше всего напоминало захламлённый чулан — тесный, пыльный, с атмосферой заброшенности и забытости, как если бы последний живой человек заглядывал сюда лет этак пятьдесят назад, а то и раньше. Паутина свисала с потолка унылыми гирляндами, углы прятали в себе чьи-то давно заброшенные вещи — обломки деревянных ящиков, стопки пожелтевших бумаг, обрывки ткани и одинокий сапог без пары, будто оставленный кем-то в великом спешном отступлении. Воздух был насыщен запахом вековой пыли и чего-то ещё — магии, застоявшейся, но всё ещё живой.
Правильно распознав невысказанный, но совершенно очевидный вопрос на лице Андрея, Маркиз снисходительно пояснил:
— Ну конечно же гвардейцы и суб-лейтенант не попадают на объект, шествуя по главной лестнице Ректората с поднятым забралом и чеканным шагом. Всё куда прозаичнее. Здесь, внутри помещения, установлен стационарный телепорт, связанный напрямую с дежурной комнатой казармы гвардейцев. Так что сразу после развода, ровно в шесть утра, караул из четырёх гвардейцев во главе с офицером встаёт на телепортационную площадку… немного магии, пара артефактов активации — и ой-ля-ля, они уже на месте.
Он усмехнулся, поигрывая каким-то бронзовым жетоном, неожиданно появившимся у него в пальцах.
— Всего таких смен — четыре. Мой суб-лейтенант рассказывал, что он и трое его коллег-офицеров, залётчиков судьбы, вполне довольны таким распорядком. Сутки на дежурстве, трое дома. Правда — без выходных, без отпусков, без перевода. Так, годами. Практически бессмертная вахта. А уж о денежном довольствии и говорить нечего — оклад имперский, доплаты за секретность, надбавка за ментальную устойчивость. Почти сказка.
— Почти, — хмыкнул Андрей.
— А знаете, что самое смешное? — Маркиз вдруг тихо засмеялся. — Поскольку на объекте нет окон, караул вообще не имеет ни малейшего понятия, где они дежурят. Уверен, часть из них до сих пор думает, что находится в каком-нибудь подземном бункере, километрах в пятидесяти под уровнем моря. Один мой знакомый, прелестный человек с лёгким налётом паранойи, из числа тех самых четырех офицеров залетчиков, суб-лейтенант здорово проигравший мне в карты, клялся, что объект расположен глубоко под землёй, где-то в районе Тибета. И что его священная обязанность — в нужный момент нажать красную кнопку и, героически взорвав себя и всё вокруг километров на тысячу в диаметре, обеспечить стратегическое превосходство Империи над Поднебесной.
Маркиз хихикнул, покачал головой.
— В его оправдание могу сказать лишь одно — рассказывал он мне это в состоянии глубочайшего алкогольного просветления, и всё услышанное с чистой совестью можно отнести на счёт бреда, вызванного перегретым бренди и безумием армейских легенд.
Он сделал паузу, словно давая слушателю время переварить услышанное, а затем добавил, всё так же с усмешкой:
— Но это ещё не всё из смешного. Представьте себе — в самой Имперской Академии Магии, никто, включая Лорда Винзора, не подозревает, что прямо у них над головой, на чердаке Ректората, находится сверхсекретный объект. Хранилище, в котором, по официальной легенде, содержатся Артефакты Древних — невероятной силы и загадочного назначения. Якобы, эти реликвии призваны охранять саму Академию в случае крайней угрозы. Хотя, если быть откровенным, совершенно непонятно, каким образом ментальное оглушение Тревоги по Красному Коду или активация Стазиса вообще могут кого-то защитить. Разве что морально.
Он пожимает плечами — лёгкий, почти театральный жест, в котором смешались ирония и лёгкая усталость знатока древних недоразумений.
— А нам, собственно, сюда, — завершил он свои пространные, но любопытные пояснения, и, не дожидаясь ответа, подошёл к одной из стен, где пылился перекошенный шкаф с отломанной ножкой. Митя без усилия отодвинул его в сторону — с предсказуемым скрипом, подняв облако пыли, и за ним обнаружилась маленькая, неприметная дверца. Такая, что в обычной обстановке её легко можно было бы принять за технический люк или сантехнический лаз.
— Ну что, граф, — сказал он, оборачиваясь. — Вот и первый уровень допуска. Дальше всё будет только интереснее.