— Тяжёлый, зараза, — выдохнул он, потирая плечо.
Андрей с уважением покосился на Маркиза. Вспомнилось, как с места крушения дирижабля «Адмирал Нахимов» Ковчег грузили сразу четверо крепко сбитых террористов — и, судя по их лицам, без особого энтузиазма.
— Однако, силён, — хмыкнул он.
— Старая гвардия не сдается, — усмехнулся Митя, но тут же вновь стал серьёзен.
— А, может, не стоит никуда его тащить? — неуверенно предложил Андрей. — По-моему, это место не менее надёжное, чем моё подпространственное Убежище. Тут и охрана, и защита, и сейф — всё как положено.
— Поверьте, граф, — покачал головой Маркиз, — в Империи больше не осталось по-настоящему надёжных мест. Даже сюда доберутся. И, уверяю вас, довольно скоро. То, что вашего дядюшку, графа Разумовского, вскоре арестуют, а Тайная Канцелярия будет тщательно вычищена от противников Годуновых — ровным счётом ничего не изменит. Жадных рук в этой истории хватает. На смену одним охотникам за Реликвией придут другие.
Он сделал паузу, затем, чуть понизив голос, продолжил:
— Единственный, кто действительно может обеспечить Ковчегу должную защиту — это Император Поднебесной. У него есть один очень редкий артефакт Древних, способный укрыть такую вещь даже от Взора Сквозь Миры. А клятва, которую Вседержитель дал нашему Императору, надёжно удержит его от соблазна присвоить себе право на Ковчег.
Митя прищурился, усмехнулся краешком губ.
— Скажу по секрету: как только стало ясно, что крышку Ковчега можно открыть, сразу же и закрутилась вся эта интрига с браком Наследника Престола и Принцессы Поднебесной. Так сказать, дипломатическая операция прикрытия для транспортировки Реликвии в Империю Цзын.
— Не понял, — нахмурился Андрей. — Причём тут моё Убежище и Вседержитель?
Маркиз покачал головой и хмыкнул:
— Ну право, граф… Неужели вы и правда думаете, что Амулет Восьми Лучей вам Принцесса подарила исключительно за красивые глаза? Именно она, а не кто иной, сейчас ждёт нас в вашем Убежище — чтобы прямо оттуда вместе с Ковчегом отправиться в Поднебесную. Вы ведь прекрасно знаете, что ваше подпространство напрямую связано с сокровищницей Вседержителя. Разве не замечали, как там то появляется, то исчезает мебель, статуи, ковры, предметы роскоши? Да вы, батенька, в самом сердце древнего хранилища жили — и ни сном, ни духом!
Андрей шумно выдохнул, чувствуя, как у него внутри всё медленно проваливается куда-то в бездну осознания.
— Лох фирменный… — обречённо пробормотал он. — Это всё про меня… Вот кто мной только не вертел в последнее время — и Граф Разумовский, и Незнакомка, и Принцесса, и вы, Маркиз… Да что уж там — возможно, даже баронессы Свен…
Он замолчал, но тут же с негодованием отверг последнюю мысль. Нет, с Кирой и Глашей они прошли через слишком многое. Они не могли… Наверное.
Глава тридцать третья
Реквием по несбывшемуся
Глава тридцать третья. Реквием по несбывшемуся.
Андрей стоял на краю утёса — одинокая фигура на фоне величественной стихии. Каменная громада обрывалась в бездну, на сотню метров ниже, где бурное море веками и тысячелетиями яростно штурмовало её подножие. Там, внизу, гигантские, тёмные, пятиметровые волны с гулким ревом разбивались о скалу, но с высоты они казались всего лишь снующими барашками — крошечными, беспомощными перед величием самого утёса.
Небо над ним нависло свинцовой тяжестью. Тучи, клубясь и перекатываясь, словно грязные клочья древнего савана, скрывали солнце, превращая полдень в глухие, тягучие сумерки. Сквозь ветер, пронизывающий до костей, неслась морская пыль — солёная, жгучая, хлеставшая лицо и одежду. Ни тщательно сшитый костюм из магически укреплённой ткани, ни наспех выданный Кирой плащ не могли стать надёжной защитой от ледяного дыхания шторма.
У самых ног Андрея, на мокром каменном выступе, чернел зловещий силуэт — тот самый Ковчег. Артефакт, который поначалу казался всего лишь очередным реликтом эпохи Древних, пусть и невероятной силы. Но теперь он знал правду. Это было творение Предтеч — тех, чьи игры заключались в создании и разрушении целых вселенных, тех, кто шептал магии в уши космоса ещё до зарождения материи. На фоне их запредельного могущества легендарные Древние казались не просто детьми, а мельчайшей пылью — пылинкой, тщетно пытающейся постичь суть галактики, охватывающей миллиарды звёзд.