Все эти мелочи не слишком отвлекали Андрея от размышлений «О Главном». Он поставил перед собой непростую задачу: в явном виде сформулировать, а что, собственно говоря, он хочет от жизни. С тем, чтобы задавшись путеводной целью попытаться найти пути реализации этой самой цели.
Перипетии последних дней, сначала дуэль с князем Рюминым, которая могла закончится фатально для Андрея, потом стычка с Кинг-Конгом, ночной визит Принцессы и в заключении конфликт с дознавателями Тайной Канцелярии сподвигли его на этот шаг.
— И кого ты пытаешься обмануть, — укоризненно пожурил Андрей сам себя. Можно подумать, что у тебя здесь раньше экстремальных ситуаций не приключалось. — Да вспомнить хотя бы того же Рабиновича с его Амбалами, или войну с красными скорпионами. Все на самом деле гораздо проще. Старик Сван из прежнего мира вспомнил, что когда-то он подвизался в роли кризис менеджера, смирился с мыслью, что ему на роду написано еще пожить и решил немного порулить. Надоело наблюдать за фокусами которые молодежь, думающая не головой, а невесть чем, вытворяет. Да и Борх, похоже, свое веское слово решил сказать.
В своем анализе ситуации Андрей решил воспользоваться методикой, которую освоил играя в шахматы сам с собой. Только люди далекие от этой древней игры могут думать, что в игре самим с собой нет никакого смысла. Де мол исход предопределен. Либо ничья, либо выигрывают белые, имеющие начальную фору. Поскольку ты наперед знаешь все, что думает твой противник. На самом деле все совершенно не так. Каждый воплощенный ход меняет реальность. И то, что ты думал раньше, до того, как сделал этот конкретный ход, требует переосмысления. Так что гадать, кто же выиграет, при игре сам с собой, совершенно неблагодарное занятие. Любой мастер с рейтингом от 2200 и так знает, о чем думал его противник, совершая тот, либо иной ход. Вот только это не спасает от поражения.
Поэтому разделив собственное сознание на условного черного и условного белого, оно же консерватора и оптимиста, Андрей приступил к анализу.
— Итак, начнем с главного: «В чем правда, брат?», — как интересовался у окружающих отдельный нетипичный персонаж. — И что ты от этой жизни хочешь?
Как ни странно, но самый полный и содержательный ответ на этот вопрос заключался в банальном тосте, когда-то давно пользовавшийся популярностью у братков: «Хочу, чтобы у нас все было и нам за это ничего не было». Другое дело, что «Все» каждый воспринимал в силу своей состоятельности. Для одних «Все » сводилось к пинджаку с карманами и золотой цепи на шее в палец толщиной, способной, при необходимости, удержать разъяренного алабая. Для других «Все» — чарующая музыка, способная разбудить самое светлое и потаенное в душе человека.
— Ну это ты, пожалуй хватил, — отреагировал консерватор в голове у Андрея. — Ты попробуй еще такого музыканта найти, которого беспокоит что-либо, окромя удовлетворения личных амбиций. А вот признание публики и массовые аплодисменты с выходом на бис, вполне способны стать для кого-то смыслом жизни. Но ты мыслью по древу не растекайся. Давай ближе к делу, вернее к телу.
— Да тут и думать нечего: «Хочу жить и поступать в соответствии с собственными представлениями о „Хорошо“ и „Плохо“, посылая всех несогласных за горизонт».