— Хотя с последней проблемой без особых усилий может справиться Кира, используя свои навыки и возможности Алхимического Куба, вот только и в этом случае репутационные потери неизбежны, — подвел итог Белов.
Принцесса не сразу сообразила, что от нее добивается хозяин помещения,но в конце-то -концов резко скомандовала что-то на родном языке. После чего шум за дверью прекратился. Устранив угрозу проникновения извне, Андрей подошел к Артефакту Древних и хлопнул ладонью по восьмиконечной звезде. В стене, рядом с дверью, в ванную комнату, главную, не ту что располагалась возле спальни, тут же возник Арочный проход, ведущий в Тайное Убежиже. Со словами: «Принцесса, вам не помешает побыть наедине», Андрей подхватив Благодатную Лилию Хо за локоток, спровадил в подпространственный карман слабо сопротивляющуюся девушку. После чего закрыл проход в Тайное Убежище, пообещав извлечь Принцессу назад часа через два. А для того, чтобы воспрепятствовать нездоровой инициативе и попытке самостоятельного возвращения, аннулировал гостевой доступ Принцессы.
Наконец команда в полном составе и без участие пришлых собралась в гостиной. Но это с точки зрения Андрея «в полном составе». Глаша же и Кира поглядывали на Борса, угнездившегося в теле Громилы, с изрядным подозрением. Одалиса рефлекторно сжимала кулаки, а Кира извлекла из Алхимического Куба, снова приобретшего вид дамской сумочки со стразиками, небольшой флакончик, в которой мерцала вязкая жидкость темно зеленого цвета. Андрей не без основания подозревал, что ежели Кира таки откупорит сосуд, вытащив притертую хрустальную пробку, то тот же Громила тут же погрузится в нирвану. И останавливала от этого поступка Младшую Баронессу Свен, всего лишь понимание того факта, что и все остальные присутствующие, последуют его примеру. Разве что за исключением самой Киры, которая наверняка озаботилась антидотом.
К этому времени он уже принял для себя решение кооптировать в команду Громилу. Оставалось только разъяснить девушкам предпосылки этого поступка и выводы, которые из него следовали. С Фаготом проблем не предполагалось, поскольку партнер, судя по всему, уже понял, что из себя представляет Громила. Правда для соблюдения видимости демократии предполагал объявить голосование по этому вопросу. Впрочем, независимо от того, как проголосуют девушки и Фагот, всегда можно было аннулировать голос кошака, как недееспособного, а свой командирский голос защитать с коэффициентом в два с половиной.
Впрочем, как оказалось, необходимость в подобных манипуляциях напрочь отсутствовала. Как только Андрей довел до сведения присутствующих, что Громила это не просто так, доберман, который пописать вышел, а материальное воплощение Черного Камня Души Борса, Вора и Послушника Ордена Тишайшего, жившего на Земле хрен знает сколько тысячелетий тому назад, и вовсе не факт, что на этой самой Земле. А впоследствии внедренного в сознание самого Андрея непонятно в каком качестве. И, о, счастье, извлеченного из головы Белова и переселившегося в тело двухметрового бандита. вопросы, связанные с подсчетом голосов «За» и «Против» потеряли всякую актуальность. Поскольку девицы тут же продемонстрировали реакцию, описанную в медицинских учебниках по травматологии в разделе: «Травмы, вызванные ударом тяжелых предметов по голове».
Глава двадцатая
Всякой твари по заслугам
I walk through the crowd,
peering into their eyes
— emptiness inside.
Глава двадцатая. Всякой твари по заслугам.
Мало того, что девушки были потрясены информацией, доведенной до них Андреем, касательно сути Громилы. Так они просто откровенно впали в панику. И Белову понадобилось приложить значительные усилия, чтобы понять, чем была обусловлена подобная реакция. Все же видеть Глафирию, воплощенную ученицу Отца Гор, воспитателя и духовного лидера наемных убийц, славящихся своей безжалостностью и презрением к смерти, дрожащей от страха, это зрелище не для слабонервных. Да и поведение Киры, младшей Баронессы Свен, а по совместительству воплощение Великой Отравительницы — Екатерины Медичь, мало чем отличалось от реакции подруги. Это при том, что фрейлинам Екатерины Великой, а обе девушки в своих вторых ипостасях числились таковыми, было присуще чуть ли не врожденное свойство скрывать свои истинные чувства.