— Может быть, у вас есть свободная каюта, которую можно запереть? — перебила Вайолет. — Вы ведь доставляли дипломата рейсом в Испанию? Я уверена, ему не приходилось спать в гамаке с матросами.
Ратскилл помолчал.
— Да, у нас есть каюта для знати. Называется «для высоких гостей». И на этой неделе мы никого не берем на борт. Так что она пустует.
— Я займу эту каюту. Отведите меня туда. Пять фунтов ваши. Одна минута на размышление.
Коротышка замолчал, напряженно вглядываясь в очертания города — возможно, представляя свою жизнь без «Фортуны» и ужасного капитана Флинта; его губы то и дело подергивались.
— И за кем вы охотитесь — за Лавеем или капитаном?
Вайолет вздрогнула.
— Ни за кем.
Ратскилл улыбнулся, показав немногочисленные зубы, блеснувшие как крохотные звездочки в черном небе. Он пристально посмотрел на Вайолет и примирительно покачал головой.
— Я вам не верю. Но после нашего разговора, думаю, вы станете отличной местью для капитана. Я отведу вас на корабль, а сам затеряюсь в городе. На рассвете меня уже не будет, и, помяните мои слова, он предпочел бы скормить меня акулам, чем простить.
Вайолет с неприязнью слушала Ратскилла, но понимала, что он прав.
— Я позабочусь о капитане.
Вайолет знала, что со временем они поладят. К любому мужчине можно найти подход, даже к такому непростому, как граф.
Она оглянулась на ожидающий экипаж. Извозчике насмешливым видом кивнул ей, поднял фляжку и сделал медленный глоток.
Если эти переговоры продлятся еще хотя бы минуту, она не выдержит.
— На счет «десять» вы должны принять решение, мистер Ратскилл. Мой чемодан стоит рядом с экипажем. Один, два, три…
И в тот же миг — Вайолет будет помнить его всю жизнь, потому что он как будто решительно прочертил грань между здравым смыслом и безумием, между безопасностью и неведомым, — Ратскилл, несмотря на свой малый рост, легко взвалил ее чемодан на плечо.
Вайолет в последний раз оглянулась на Лондон. Город был так похож на чернильную воду, плескавшуюся у пристани, темные силуэты кораблей и зданий неотличимы друг от друга, слышался далекий грохот экипажей, отвозивших гостей домой. Вайолет с восторгом подумала, что, возможно, больше никогда не услышит светских пересудов, и вновь подавила жалость к своей семье, которая и так уже понесла потерю.
Она вернется с победой — с Лайоном или с известием о нем. Вайолет понятия не имела, как это случится, она редко задумывалась о последствиях. Или же она вовсе не вернется домой.
И пока мистер Ратскилл тащил ее чемодан, она подала извозчику фунтовую банкноту. Он коснулся края шляпы, натянул вожжи и уехал.
Вайолет последовала за Ратскиллом; мостки под ногами колыхались и протестующе скрипели, словно предвещая дурное. Он помог ей сесть в лодку и в полутьме повез к борту «Фортуны».
К половине девятого утра «Фортуна» снялась с якоря и вышла из лондонского порта. Флинт шел по палубе с кружкой восхитительно крепкого черного кофе, готовясь заменить у штурвала мистера Ламли, чтобы снова управлять своим кораблем.
— Капитан Флинт?
— Да, мистер Коркоран?
— Мистер Ратскилл привел на борт шлюху вчера ночью.
Флинт вскинул голову, посмотрел на говорившего, но тут же снова принялся изучать карты.
— Невозможно, — рассеянно произнес он. — Он знает, что приводить на борт женщин запрещено.
— Но я же видел, как он помог ей подняться на палубу, сэр. Они прокрались к каюте для высоких гостей и заперлись. Какое-то время они были там, но тут я уснул и ничего не слышал из-за сильного храпа. Я подумал было, что правила изменились, а мне ничего неизвестно, — с надеждой в голосе добавил Коркоран.
Флинт снова поднял голову.
— Правила не изменились. Продажные женщины не допускаются на борт «Фортуны». Может, вы просто хотите навредить Ратскиллу?
Флинт пронзительным взглядом уставился на матроса, но не счел нужным добавить, что Ратскилл сам напрашивался на неприятности. Он и Коркоран оба это знали.
— И не подумал бы, сэр. — Коркоран стянул с головы шапку и прижал к сердцу, словно в подтверждение своей искренности. На словакапитана о продажных женщинах он не отреагировал. — Но сегодня утром его никто не видел. Может, они еще в каюте.
Флинт вздохнул.
— Почему вы так уверены, что с ним была женщина? Вам это точно не приснилось?
— Нет, сэр. Я пытался уснуть, почти уснул, но заметил на передней палубе тени. Сначала я ничего такого не подумал: решил, это моряки возвращаются с берега, — но потом услышал женский голос, сэр.
— Вы слышали, что она сказала?
Коркоран откашлялся и произнес:
— «Что это за отвратительный запах?»
Коркорану на удивление правдоподобно удалось воспроизвести голос утонченной женщины. Он покраснел, откашлялся и коротко кивнул, словно сопрано после завершения выступления.
Подобную историю Коркоран просто не сумел бы выдумать. Он был крепким моряком и хорошо дрался, но отличался простодушием.
— У нее был такой испуганный голос? — нахмурился Флинт.
— Да, сэр. А потом я услышал, как Ратскилл шикает на нее, и звук запираемой двери. Вряд ли проститутка будет возмущаться вонью — так ведь, сэр? Но клянусь, именно это я и слышал.
— Все это очень маловероятно.
Флинт принялся раздумывать, Что, черт возьми, происходит?
— Ну да, у нас на корабле достаточно всяких дрянных запахов, но мужчина к ним привыкает, а потом вообще перестает замечать. Однако женщины, они могут испугаться малость. Даже если вы платите женщине, и она привыкла к морякам, запах может ее напугать.
— Возможно, — протянул Флинт. Что-то было не так, и теперь он насторожился. — И. сегодня утром вы не видели Ратскилла?
— Не видел, сэр, — подтвердил Коркоран. — Утром его не было в гамаке. И завтрак свой он не взял. Так что я про себя подумал, сэр, может, он еще с ней. Или с ним приключилось что-то плохое.
— Спасибо, Коркоран.
Флинт прошагал мимо него, быстро обошел полубак, решительно спустился к каюте и схватился за ручку.
Дверь была заперта.
Что-то случилось.
Флинт ударил в дверь кулаком.
— Ратскилл!
Он уже представил его лежащим на полу с перерезанным горлом — женщина убила его из-за денег. Или же они, пьяные, храпят на постели. Наконец он с наслаждением представил, как задаст Ратскиллу трепку или привяжет к рее, потому что он уж и так достаточно натерпелся от него.
Флинт прижал ухо к прочной двери.
Ему показалось, или внутри раздались тихие шаги?
Флинт вытащил револьвер, кивком приказал сделать то же самое Коркорану и с силой потянул ручку, так что дверь угрожающе затряслась.
— Ратскилл! Если с тобой все в порядке, выходи, или я вышибу дверь, и тогда тебе не поздоровится.
Капитан снова прислушался.
Тишина.
Он отступил назад, поднял руку и уже собирался с силой ударить, как они услышали тихий щелчок. Дверная ручка медленно повернулась.
Кулак Флинта застыл в воздухе. Словно зачарованные, они с Коркораном смотрели на открывающуюся дверь.
Наконец она со скрипом отворилась на два дюйма.
Через секунду в шелке возникли синие глаза с длинными ресницами под тонкими темными бровями и изящная переносица.
Женщина моргнула.
Умные, блестящие, выразительные и настороженные глаза смотрели на него. В них было что-то чертовски знакомое.
— Девка! — мстительно воскликнул Коркоран.
— Ничего подобного, — раздался негодующий голос, чуть приглушенный дверью.
Флинт уже слышал этот голос, однако воспоминания были заслонены ощущениями — теплое дыхание возле его уха, лукавый вопрос, светлая кожа над вырезом платья голубого цвета. Женщина в голубом?
Откуда ему знаком этот голос?
— Мадам, я граф Эрдмей и капитан «Фортуны». — От этого голоса, полного превосходства, могли дрогнуть даже самые суровые мужчины. — Вы ранены или нездоровы? Вас привели сюда против вашей воли?