Лучшие результаты показали Альфовцы, рота князя Долгорукого и… мы. По очкам мы даже лидировали. А когда мне объявили с кем предстоит сражаться — даже стало как-то жаль будущих конкурентов. Сборная сотня дворян, только вчера с трудом отразившая атаку наших третьекурсников потеряла до трети личного состава.
Понятно, что не убитыми, а раненными, но даже сильные ушибы существенно снижают эффективность бойцов. У меня же все были более-менее здоровы. С трещинами в костях — семь человек, с едва желтеющими следами от синяков — половина. Но ни одного хромого или косого. Чего не скажешь о врагах.
— Да они еле на ногах стоят. — пробасил Таран, на построении. — Нам такое точно запомнят.
— На войне все средства хороши. — пожал я плечами. — Тем более что правила устанавливаем не мы, как и очередность. Я вчера разговаривал об этом со Строгоновым, но, если хочешь — можешь сам поинтересоваться.
— Мне что, больше делать нечего, кроме как полумарафон бежать. — тут же фыркнул Таран, идя на попятную.
— С чего нас ставят против этих побитых господ? — ткнул меня в бок Леха.
— Слушай внимательно, может до тебя дойдет. — огрызнулся я, когда по нам скользнул взгляд проходящего мимо Строгонова. Сегодняшнюю речь перед нами будет произносить Роман, что даже интересно, учитывая ее статус, а Василий просто исполнитель, даже не высокопоставленный. И все же ребята боялись именно мастера-наставника, а совсем не командующего имперской гвардии.
— Равняйсь! Смиррна! — гаркнул Строганов.
— Здрав жлаем, ваш сиятельство. — нестройным хором поприветствовали мы взошедшего на трибуну графа Суворова.
— Кадеты — вольно! — отдал приказ Роман, чуть щурясь под светом прожекторов и вспышек фотокамер. — Вам выпала честь открыть четвертьфинал зимних военных игр. Сегодня сойдутся в равном бою наследники достойных родов и дворянских семей, взрослые, что уже дали присягу родине и его императорскому величеству. А с другой стороны — неинициированные кадеты, только готовящиеся к присяге!
— Ну эт он загнул. — пробормотал Таран не выдержав. — У нас после объединения с девушками почти сорок инициированных.
— Молчал бы ты лучше. — поморщился я.
— Обе команды прошли через жесткий отбор, и слабаков не осталось. Юноши и девушки. Кадеты! Я желаю вам сражаться честно и благородно, как всегда, поступала русская армия! — громыхнуло из динамиков. — За мирный народ, за царя и отечество!
— У-а! У-а! А-а! — ответили ему не слишком стройно больше двух сотен глоток.
— Занять позиции! — взревел Василий, и мы бросились к замку. Сегодня нам предстояло оборонятся. Так что у нас оставалось полчаса на подготовку, пока атакующие проверяют оружие и технику. Нам это тоже грозило, но пока я не собирался использовать страусов в открытом бою — только в качестве стационарных турелей.
— По местам! Бегом! — подгонял уже я своих бойцов. За прошедшие дни мы сумели выработать с Леной субординацию, так что девушка оставила общее командование на меня. Пререкания возникли только один раз, когда был нарушен порядок передачи приказов и взбрыкнула Ангелина. Пришлось объяснять, что до инициации, если она не готова вести за собой половину роты, ей придется довольствоваться своим взводом.
Правда после небольшого скандала мой авторитет только укрепился, и сейчас замер на недостижимой для других высоте. Где-то между Строгановым и зовущей на обед кухаркой. В любом случае ребята старались, выкладываясь на все сто.
— На рожон не лезем! Наша задача победить, а не выглядеть героями. Работаем по пристрелянным точкам. — отдавал я последние распоряжения, больше напоминая, чем надеясь на реальное выполнение поставленных задач. По ходу боя его рисунок будет меняться неоднократно, так что посмотрим, что выйдет.
— Надо было щиты взять. — недовольно проговорил Леха, пока построившийся на противоположной стороне противник выбирал себе дополнительное обмундирование.
— И слить весь запас в таком бою? Ты не шути. — покачал головой я. — Ладно. По местам, сейчас начнется.
Спустя минуту взвыла сирена, означающая готовность, а затем Строганов отдал команду на старт. В щиты наступающих тут же вонзились несколько автоматных очередей, а затем начали взрываться гранаты. Пусть такой точности как аристо у нас не вышло, но выпущенная из моей личной ракетницы граната взорвалась в дальних окопах, накрыв и без того раненных бойцов.
За пять минут от легкой пехоты противника ничего не осталось. Резонансные доспехи и страусы продолжили идти вперед, когда на них переключились гранатометчики, и вот тут сказалось наше подавляющее численное превосходство и преимущество возвышенности.