Я не помню, как попал на дачу Крестинских, как оказался в этом кресле… Ничего не помню… Да, я был зол на Магду… Но не собирался ее убивать, тем более ее дочь… Виновным себя признать не могу.
Но четко сформулированные вопросы государственного обвинителя убедили всех присутствующих в зале, что путаные отговорки убийцы являются не более, чем попыткой уйти от суровой заслуженной кары.
Завтра суд вынесет приговор».
К. Д.
Стив сердито смял, скомкал газеты, швырнул на пол. Он припомнил все, отчетливо, в деталях… Так, говорят, бывает за несколько минут до смерти. «Неужели этот мертвый оракул Илья будет держать меня в тисках до самого конца? А конец уже скоро…»
Стив решительно взял со столика толстую телефонную книгу, начал быстро листать ее…
5
Маленький, худой, вечно хмурый и желчный следователь Иван Давыдович Кондауров сегодня улыбался. Эта новость мгновенно облетела все этажи прокуратуры. Один из его коллег не поверил:
— Такого быть не может… Пойду лично гляну. Вернувшись, он изумленно развел руками:
— Точно. Улыбается! Думаю, надо вызывать «скорую». А через час в тесный кабинетик Кондаурова вошел Стив.
— Пожалуйста, присаживайтесь! — непривычно засуетился следователь, сгоняя с губ крамольную улыбку, — Правильно сделали, что позвонили и пришли… Я вас слушаю…
Он включил скрытый в верхнем ящике стола магнитофон, изобразил на лице сосредоточенное внимание.
Стив устало опустился на стул, закинул ногу на ногу.
— Я переступил через себя, позвонив вам, — начал он угрюмо, опустив низко голову.
— Знаю, — тихо произнес следователь.
— Тогда, на суде, свидетельствуя, я говорил неправду…
— Знаю, — мягко повторил следователь. Стив коротко глянул на Кондаурова.
— А надо ли говорить, если вам все известно?
— Надо. — Голос следователя звучал успокаивающе, точно он говорил с ребенком. — Мною изучены материалы следствия, я прочитал стенограммы всех заседаний суда… И пришел к собственному выводу. Не все мне известно. Но я догадываюсь, о чем вы будете говорить. Продолжайте…
— Но ведь дело об убийстве Магды Крестинской и ее дочери закрыто. Стоит ли ворошить прошлое?
Это был не вопрос, это была затаенная надежда… Но Кондауров твердо сказал:
— Стоит. Во-первых, потому, что давнее преступление до сих пор не дает вам спокойно жить. Иначе вы бы не позвонили… Во-вторых, дело Крестинских не закрыто. Мне поручено взять его из архива и продолжить расследование…
— Понятно, — как бы освобождаясь от навязчивых сомнений, Стив стукнул кончиками пальцев по краю стола, — Тогда слушайте… Курить можно?
— Конечно.
И, закурив, Стив начал рассказ:
— Эту злобную старуху мы называли Стальная Магда. Она держала в своем кулаке почти всех ювелиров, всех владельцев ювелирных магазинов в пределах Садового кольца. Мы платили исправно. А кто не хотел… Сначала разгром… Потом поджог… Наконец физическое уничтожение… Зачем я об этом? Вы больше знаете о ней…
— Это не имеет значения… Говорите, что считаете нужным, — строго произнес Кондауров.
Стив кивнул головой, ткнул, смял сигарету в пепельнице.
— У меня сеть магазинов. Один ювелирный. На Тверской. Магде нравился этот магазин. Она только в нем покупала самые дорогие украшения. Для себя и своей дочери. Как-то, по-моему, это было в июле, она заехала в мой офис: «Стив, у моей дочки скоро день рождения. Восемнадцать. Хочу сделать ей подарок». — «Пойдем выберем», — предложил я, «Нет, — ответила она, — я уже выбрала. Хочу подарить ей твой ювелирный магазин, что на Тверской». Я сначала решил, что она шутит… Оказалось, нет. Она сказала: «Назови любую сумму — завтра перечислю на твой счет». Тут уж я едва сдержался, начал объяснять ей, что этот магазин — моя гордость, что я никогда и никому его не продам. Она встала, шепнула мне: «Пожалеешь!» — и уехала.
Директором ювелирного, как вы знаете, был у меня Илья Гостев. Парень надежный, проверенный. Только один грех за ним водился — выпить любил. В будни — две-три рюмки, а в выходные — до бесчувствия. Интересная у него особенность была: пьяный вдребезги, а пройдет по тонкой досочке — не споткнется, сядет — сидит прямо, как студент перед экзаменатором, голова же начисто отключается, ничего не видит, ничего не слышит, точно восковая фигура.
Так вот, дня через два появилась Магда в моем ювелирном. И прямиком со своими «сынками» в кабинет к Илье. «Покажи, дорогуша, — говорит ему, — что у тебя есть из самого лучшего». Дело для Ильи привычное. Показал несколько дорогих вещиц. Она выбрала сет из бриллиантов. Написала записку: «Дорогой Стив, спасибо за царский подарок моей дочке. Век не забуду. Магда». Говорит Илье: «Прочитай и передай своему хозяину». Илья прочитал, позвонил мне. Мне бы тут сдержаться, плюнуть на эти двести пятьдесят тысяч долларов, но я завелся… Не умею прощать наглости.
Заявились ко мне ее «сыночки» за данью. А я им говорю: «Все уплачено на пять месяцев вперед бриллиантовым сетом». Спустя час появляются другие «сыночки» Магды, самые крутые из ее гвардии. Нож к горлу: «Открывай сейф. У Магды сегодня день зарплаты». Послал я их подальше… А вечером мне сообщают: три моих продовольственных ларька разнесли в щепки…
Все было ясно. Магда объявила войну. И будет ее вести, пока дочь не станет хозяйкой ювелирного…
Прикинул я силы. У нее хорошо вооруженная гвардия, у меня жалкая охрана, дай Бог наберется сто пятьдесят человек…
— В милицию не думали обратиться? — осторожно прервал его Кондауров.
Стив недоуменно глянул на следователя.
— Честно говоря, такая мысль даже не промелькнула. У нас особый мир, мы сами разбираемся со своими неприятностями..
— Простите, что перебил.
— Ничего… Дальше было так. Пригласил я к себе Мишку Рассолова. Не как юриста. Как юрист он мне налаживал отношения с финорганами, с вами… А как советчика, которому я доверял…
Обсудили мы все не спеша, основательно. Выход был один: прижать Магду, когда ее не будут охранять «сынки». Но как и кто это будет делать? Был у меня на примете один верный снайпер. Но Мишка правильно рассудил: милиция его не найдет, а гвардейцы Магды быстро подберутся к нему, разведают, кто оплатил. И нас накроют. По той же причине отпал вариант и со взрывным устройством.
Утром Мишка пришел возбужденный:
— Есть великолепная идея. Магда будет убита в собственной квартире.
— Отпадает, Мишка. Ее дача, как крепость, надежнее гитлеровского бункера «Волчье логово». Как туда пробраться?
— Я знаю.
— А кто будет исполнителем?
— Я.
— Ты? Один?
— Это станет коронным номером в моей жизни. И стоить он будет сто тысяч долларов.
— Хороший у тебя аппетит. Но я соглашусь, если поверю в реальность твоего замысла.
— Все будет сделано тихо и чисто. Милиция получит веские улики. Даже убийца будет сидеть рядом с потерпевшей. Излагаю план. Сейчас ты пошлешь в ювелирку двух парней с приказом об увольнении Ильи Гостева. Пусть они потрясут его и потребуют вернуть в месячный срок деньги за драгоценности, отданные Магде.
— Но это…
— Терпи, слушай! Он побесится денек-другой, побегает, повозмущается, а потом мой человек посидит с ним в кабаке, доведет его до нужной кондиции, чтобы покорно исполнить предложенную мной роль.
Дальше. Я знаю, что «сынки» провожают Магду до самых дверей дачи. Она закрывается на все запоры, а во дворе остаются двое. Кто и как их уберет — моя забота… Кроме двух «сынков», ее охраняет телевизионная установка. Объективы «видят» все вокруг дачи, а экраны — в ее спальне. Она никому не откроет дверь, пока не глянет на экраны… Но и это разрешимо…
Сегодня ты позвонишь Магде и пригласишь ее для подписания договора о продаже ювелирки. Подпишете, разопьете бутылочку «Амаретто» — ее любимый напиток.
Наговори ей кучу комплиментов… В общем, постарайся обольстить ее. Она к тебе, как мужчине, давно приглядывается — это многие знают… А потом договорись с ней: как только она перечислит деньги, ты привозишь копию договора к ней на дачу вместе с хорошим подарком для дочки.